Как чувствует себя врач-онколог андрей павленко, который ведет дневник о своей болезни. Врач-онколог Андрей Павленко: стадия рака, состояние здоровья

Павленко Андрей Николаевич, который проработал более 10 лет ведущим хирургом-онкологом в клинках СПб, в марте текущего года узнал, что у него онкология третьей стадии. С самого начала лечения успешный врач информировал через свои страницы в социальных сетях людей, болеющих раком, их родственников о том, как протекает заболевание и как нужно себя вести в такой сложнейшей ситуации, чтобы добиться прогресса в лечении и не опускать руки.

Доктор решил максимально рационально использовать уникальную возможность, в которой он оказался: совмещение роли пациента и врача. Последний взял верх над первым и решил оказать помощь не только себе самому, но и десяткам тысяч больных онкологией россиян, используя собственный опыт больного.

Весной после постановки страшного диагноза Андрей смог справиться с первым шоковым состоянием и прошел первый этап лечения. Сегодня он выполняет большой круг профессиональных задач:

• проводит операции онкологическим пациентам, хотя и не с такой интенсивностью как раньше и дает консультации;
• руководит созданием фонда по подготовке элитных хирургов в России;
• ведет свой персональный блог, в котором рассказывает обо всех этапах лечения своего заболевания.

Сам врач считает, таким активным состоянием на сегодня он обязан семье, работе, из которой он не захотел выпадать, и осознанным желанием победить страшный недуг, используя для этого любые шансы.

Профессиональный хирург-онколог при этом кажется борется не столько со своим заболеванием, сколько с опухолями других людей, стремясь из своей болезни вынести максимальную пользу для других больных.

Хирург-онколог: призвание

Даже после ужасающего вердикта коллег, сделанного весной 2018 года, Андрей Павленко кажется ни на минуту не забывает о своей главной работе – лечении онкобольных. Именно по этой причине он решился на такую публичность, чтобы через собственный опыт лечения найти важные ответы на вопросы людей, которым поставили такой диагноз.

Квалифицированный хирург Андрей Павленко сделал более 2000 операций за всю свою жизнь. На его операционном столе не умер ни один пациент. Оперированием онкобольных он занимается последние 10 лет, а начинал свою клиническую практику в качестве военно-полевого хирурга. Он имеет звание капитана медицинской службы, которое он смог заслужить во время второй чеченской войны.

После завершения военной службы он переводится в Санкт-Петербург, где начинает специализироваться на проведении удаления опухолей. Потом возглавляет онкологическую городскую клинику и успешно руководит ею до последнего дня.

И сегодня, когда Андрей задумал создать центр по подготовке высококвалифицированных российских хирургов, в котором опытнейшие медики страны могли бы готовить достойную схему, невольно приходит в голову мысль, что ни кем другим в этой жизни этот человек не мог просто быть. Спасать других людей от смертельных болезней в любых ситуациях – это его настоящее призвание, перед которым бессильным оказался даже смертельный недуг.

Как проходит лечение Андрея Павленко

Андрей сам регулирует свой рабочий день, соглашаясь на проведение операции только после объективной оценки своего состояния здоровья. Во многом он старается предотвратить инфицирование в ходе посещения людных мест после первой химиотерапии, существенно снизившей защитные функции организма.

Весной, после сообщения о том, что у него 3 стадия рака, он прошел первый курс химиотерапии и готовится теперь к проведению операции. Лечение продолжалось на протяжении 2-х месяцев, в ходе которых Павленко не только посещал лечебный стационар в качестве пациента, но и ходил на работу.

В своем блоге, который он ведет в Интернете, и в интервью журналистам, доктор говорит о недопустимости выпадения из привычной жизни после страшного диагноза.

Он на своем опыте хочет показать другим онкобольным, почему необходимо и на поздней стадии проводить химиотерапию и как следует правильно себя вести, чтобы не упустить ни единого шанса, позволяющего продлить жизнь такого пациента. Все больные и их родственники могут узнать последние новости на сегодня о состоянии Павленко из его личного дневника, который он публично ведет в Интернете.

Прогнозы врачей

После прохождения первого курса лечения химиотерапией Андрей прошел обследование, которое показало, что опухоль в желудке после лечения уменьшилась в два раза. Врачи настроены оптимистично и готовятся к операции по полному удалению желудка.

Она позволит при правильно проведенном последующем восстановительном периоде подарить пациенту 5 и более лет жизни. В последних новостях о докторе Павленко говорят о том, что он готовится к прохождению томографии, которая должна показать важные для будущей операции результаты.

На завершающем этапе ему придется пройти:

• обследование и предоперационную подготовку;
• операционное вмешательство;
• восстановление после операции;
• два курса химиотерапии с перерывом на 14 дней.

Врач-онколог Андрей Павленко не так давно узнал об опухоли в желудке. Мужчина решил бороться с заболеванием и за время лечения опухоль уменьшилась на 70%, после чего ее удалили. Врач, сам ставший пациентом, рассказал , с чем придется столкнуться в борьбе с онкологическим заболеванием.

— Узнав диагноз, я всю дорогу до дома думал, как скажу о нем жене. В итоге решил сказать примерно следующее: «У меня рак желудка, но есть шансы выздороветь, и они довольно неплохие. С вашей поддержкой, я надеюсь, мы сможем с этим справиться». Как ни странно, близким тоже понадобится ваша поддержка. Не отталкивайте их, если они захотят проводить с вами больше времени или в чем-то помочь. В моем случае вообще получилось так, что я быстрее свыкся с диагнозом, чем мои близкие, - поэтому в каких-то моментах мне пришлось подбадривать их, а не наоборот.

Андрей признается, что сначала у него началась паника, но позже он смог успокоиться и начать действовать.

Я всегда советую пациентам, у которых осталось мало времени, что им стоит привести в порядок дела, принять важные решения. Спросите, какую схему лечения планирует врач для вашего заболевания. Если онколог предлагает начать с химиотерапии, а не с операции, уточните - почему? Врач должен объяснить вам, что, например, опухоль распространилась сквозь стенки органа, или есть признаки вовлечения лимфоузлов - и поэтому до операции нужно уменьшить новообразование с помощью химиотерапии.

Сразу после первой химиотерапии у Андрея поднялась высокая температура, он начал принимать антибиотики и продолжил лечиться дома. Врач рекомендует всем пациентам пристально следить за своим здоровьем во время лечения.

— Температура поднялась аж до 39.3°С. Была мысль, что, может, в этом «огне» сгорит часть опухолевых клеток. Врачи - тоже люди, и в глубине души у нас бывают такие вот «обывательские» надежды! Пациентам, которые после «химии» отправляются домой, нужно пристально следить за самочувствием. Наблюдайте за пульсом, дыханием, температурой, объемом выделений при мочеиспускании. Если что-то пойдет не так, важно, чтобы вы могли оперативно связаться с лечащим врачом.

Во время лечения Андрей придерживался особой диеты. Не ел жирного и жареного, отказался от грубой пищи, чтобы не травмировать слизистую оболочку рта. Ограничил количество мяса до одного стейка в неделю и совсем перестал пить алкоголь.

— Во время первых трех курсов химиотерапиии жизнь была активной - оперировал, участвовал в интервью и съемках «Жизни человека» и других моих проектов. И кажется, я свои силы несколько переоценил. Если есть возможность и желание работать, вы можете это делать, но не в ущерб лечению. Пока у вас рак, в первую очередь вы пациент, а уже потом все остальное.

После четырех курсов химиотерапии Андрею назначили еще столько же. Врачи посчитали, что перед операцией нужно убить максимальное количество раковых клеток. Андрею предстояло удаление желудка и после этого его организм уже не смог бы перенести агрессивное лечение.

— Между первым и вторым блоком «химии» прошло несколько недель, и я восстановился примерно на 85%. Благодаря этому я смог продолжить химиотерапию, но с работы пришлось на время все же уйти. Надо понимать, что я достаточно молодой пациент - обычно онкобольные старше, и они могут переносить лечение куда тяжелее.

Андрей советует пациентам как можно больше узнать о предстоящей операции и возможных осложнениях.

— Врачу положено рассказать вам, какой объем вмешательства планируется, и почему. Если вам что-то непонятно, попросите схему операции - хороший хирург в доступном виде нарисует вам, что и как он собирается делать. Можете также узнать, как много аналогичных операций делал этот врач - по ответу можно косвенно оценить его профессионализм в этой области.

Первые четыре куса химиотерапии были успешными и Андрей решил продолжить лечение. Опухоль начала уменьшаться и тогда пациенту удалили желудок вместе с новообразованием. Операция прошла успешно и теперь Андрей находится на реабилитации.

— Тем, кто сейчас проходит мой путь, я хочу пожелать оценивать свои силы реалистично и не корить себя, если что-то не получается. Прислушивайтесь к своему организму, давайте себе передышку, если плохо себя чувствуете. И да - вы имеете полное право прекратить лечение в любой момент. Я знал пациентов, которые сознательно отказывались от дальнейшей химиотерапии. Их можно понять: иногда побочные эффекты от лечения такие сильные, а шанс выздороветь настолько мал, что человек просто хочет провести оставшееся ему время в нормальном состоянии. И это решение нужно уважать.

Полный рассказ Андрея Павленко о лечении рака в проекте

В середине марта петербургскому хирургу-онкологу и руководителю Онкологического центра комбинированных методов лечения Андрею Павленко диагностировали рак желудка третьей стадии. Вместе с изданием «Такие дела» врач запустил блог о своей болезни, в котором рассказывает, что делать тем, кто тоже столкнулся с онкологией, как сообщить о диагнозе близким и что необходимо знать о болезни.

Андрей Павленко рассказал «Бумаге» , с какими просьбами обращаются читатели блога, почему он не обратился к иностранным врачам, отчего снижается информированность пациентов о болезнях и какие недостатки лечения в России нужно учитывать.

Скриншот видео «Таких дел»

- Вы узнали о диагнозе больше двух месяцев назад, как за это время изменилось ваше состояние?

Эмоциональное состояние почти не изменилось, а физическое ухудшается: химиотерапия довольно агрессивная. Я чувствую, что она дает о себе знать: слабость, недомогание, головокружения. Второй курс закончен, сегодня состояние позволило мне выйти на работу, следующий курс будет через неделю.

- Сколько всего предусмотрено курсов?

Четыре предоперационных курса химиотерапии, потом сделаю компьютерную томографию. Если мы достигли успеха, то будет сделана операция. После операции тоже будет химиотерапия. Интервал между химиями две недели, и мне нужно его обязательно соблюсти, потому что шанс на хороший эффект есть при строгом соблюдении тайминга.

- Как с началом лечения изменился ваш распорядок дня? От каких дел вам пришлось отказаться?

После первого курса я продолжал оперировать, но потом произошло осложнение - фебрильная нейтропения. Она возникает на фоне отсутствия белых кровяных клеток, и любой микроб, который может попасть в организм, способен вызвать серьезные осложнения, потому что у организма нет сил защититься. В этой ситуации необходимо принимать антибиотики. Я пропил целый курс, поэтому мне удалось с этим осложнением довольно быстро справится. Мне повезло.

Но осложнение заставило меня отказаться от работы в клинике. Теперь [для прихода на работу] я четко выбираю день, когда хорошо себя чувствую.

- Такое осложнение мешает проводить операции?

Планировать операции я перестал, потому что это очень энергозатратно. Понял, что мне необходимо поберечь силы. Чем реже появляюсь в клинике, тем меньше шансов подхватить внутрибольничную флору: в больнице микробы злее, чем «дикие», которые на улице, если говорить грубо.

Скриншот видео «Таких дел»

- Как пришла идея завести блог?

Идея возникла быстро. Фактически на третьи сутки после постановки диагноза я уже говорил с человеком, который помог мне связаться с «Такими делами» и организовать этот проект. Основная его направленность - это наши больные, которые часто недоинформированы о своей ситуации, о том, как себя вести, что делать, куда идти, какие могут быть последствия лечения. Они не знают еще много-много нюансов, которые я собираюсь затронуть.

- После запуска блога что вам пишут, о чем рассказывают и спрашивают?

Я получаю очень много писем. Физически ответить на все у меня не получается. Но стараюсь выделить с просьбой о помощи и пытаюсь на них ответить. Это больные с четвертой стадией, которым уже отказали в проведении специальных методов лечения. Изучая их историю, к сожалению, часто прихожу к такому же выводу, как и остальные доктора: что их, к сожалению, уже нельзя лечить. Такое бывает в онкологии, когда все методы исчерпаны, и состояние больного не позволяет продолжать лечение. Это называется терминальной фазой заболевания, когда уже ничего не сделать. Такие обращения, к сожалению, довольно часты.

Вторая группа - это больные, которые обращаются с вопросом, как поступить в той или иной ситуации. Я пытаюсь помочь советом. Безусловно, проконсультировать всех больных у меня сейчас не хватит ни сил, ни возможностей.

Третья группа - это шарлатаны, которые пишут письма с различными вариантами альтернативных методов лечения. Их колоссальное количество. Причем письма приходят не только из нашей страны, но и из Америки, Германии, Австралии. Люди предлагают лечение, причем такими методами, которые, на мой взгляд, не то что не являются научно доказанными, это просто какая-то профанация.

С учетом обратной связи от читателей, изменилась ли как-то идея блога? Что вы собираетесь дальше записывать?

В принципе, все моменты, которые хотел отразить в блоге, не подверглись никакой коррекции: я и так знаю, чего в нашей ситуации не хватает с онкологической помощью. Это скрининг, то есть ранняя диагностика, которая у нас отсутствует. Нам необходимы программы, составленные группой профессионалов, которые действуют на основании современных исследований.

Второй момент - как вести себя в ходе химиотерапии и настраиваться на лечение: психоэмоциональная поддержка, насколько важно не падать духом, держать себя в руках. У нас нет психологической поддержки онкологических больных. Знаю, что в некоторых онкодиспансерах главные врачи выделили ставку и развили группу психологической поддержки. Пока планирую на территории клиники, где работаю, создать несколько групп, в том числе и психологической поддержки. То есть в штате онкоцентра будет психолог, который будет специализироваться на онкологических проблемах.

У меня будет подробный подкаст про медикаментозное сопровождение больного на химиотерапии, где я буду озвучивать содержание индивидуальной аптечки, которая должна быть у каждого больного. Запишу подкаст для своих молодых коллег-хирургов о том, как пробиться и добиться успехов в хирургическом плане. Буду озвучивать идею создания учебного центра, основанного на новых принципах активного обучения, когда хирург-ментор на операции меняется с ассистентом - и тот выполняет какие-то элементы самостоятельно под наблюдением.

Скриншот видео «Таких дел»

- Что важно знать человеку, чей близкий заболел раком?

Могу оценивать это только по тому, как отреагировала моя семья. Наверное, я для них и есть медицинский психолог, потому что мне этот диагноз принять было, видимо, гораздо проще, чем им. Стараюсь их поддержать и всячески развеять их смутные, мрачные мысли. Сейчас все спокойны, заражены моей уверенностью.

Я не раскисаю, продолжаю шутить, выполнять рутинные обязанности папы. Мы привыкли к активному образу жизни, занимались скалолазанием, гуляли. Сейчас не могу это делать, но играю с детьми в настольные игры, общаюсь, выбираю книги для старшей дочки. Важно не выпасть из жизни - это мой самый главный совет. И продолжать быть собой.

Родственники действительно иногда падают духом, и чаще всего им тоже необходима психологическая поддержка, но я не готов компетентно ответить на этот вопрос. Знаю, что очень хорошая группа создана при детском онкогематологическом центре НИИ Горбачевой: списывался с психологом оттуда. Она поддерживает даже не деток, а родителей, они часто нуждаются в колоссальной психологической поддержке.

- Как вы себя поддерживаете?

У меня есть четкий план, и я верю в его успех: пройти четыре курса химии, выполнить операцию, получив еще один курс, вернуться к своей обязательной деятельности. И я не тешу себя надеждами, а точно знаю, что так и должно быть. И установка на лечение должна быть крайне позитивной, только это позволяет человеку не выбиться из сил.

Есть ли у меня мрачные мысли? Да, иногда возникают. Но важно на них не зацикливаться. Тем не менее как человек практичный я понимаю: я сейчас делаю то, чтобы при самом мрачном сценарии всё было хорошо с моей семьей. И чтобы онкоцентр в своей работе продолжал двигаться вперед и не останавливался в развитии (в интервью «Афише» Павленко , что уже нанял человека, который сможет заменить его, если у него не получится вернуться на работу - прим. «Бумаги» ).

Еще обновляю свой плейлист: хочется слушать больше. Я меломан, вношу в плейлист Guano Apes, «Металлику», Хворостовского, «Реквием» Моцарта. Еще начинаю читать книги, которые давно хотел прочитать.

- Как вас поддерживают коллеги?

Коллеги заставили меня прослезиться, это было колоссально (речь идет о флешмобе, который запустили коллеги Павленко: в конце апреля они видео, в котором побрились налысо, и разместили его в соцсетях с хэштегами #pavlenkoteam и #totallyboldoncology - прим. «Бумаги» ). Для них новость о болезни была тяжелым ударом, потому что они молодые. И я фактически привел их в эту клинику полтора года назад, мы только начали развитие. Они уже состоявшиеся хирурги, но еще не владеющие всем спектром операций, которые я им хотел бы дать. Пришлось ускориться: сейчас активнее участвую в их операции в роли ментора. Надеюсь, эта болезнь не заставит их опустить руки.

- Не думали ли вы уехать лечиться за границу?

У меня со́лидная опухоль, и я уверен, что в Российской Федерации ее можно лечить не хуже, поэтому остался. Знаю, какие препараты использовать, - в принципе, план лечения был понятен сразу. У меня лично сложилось негативное мнение в отношении многих [заграничных] клиник: люди, которые иногда отказывались от лечения у меня, уезжали на лечение туда, и им делали тот же объем процедур, что можно было сделать здесь. Или делали совсем не то, что можно было бы сделать, и получались совсем другие результаты. Здесь лечение было бы вообще бесплатным. Часто клиники расценивают медицинских туристов как мешок с деньгами.

- Можно ли в России получить качественное бесплатное лечение?

По ОМС можно, но есть нюанс - временной фактор. Например, вы пришли к терапевту с анемией, вам сделали колоноскопию, обнаружили рак и отправили в онкологическую поликлинику. Месяц от приема терапевта до колоноскопии, неделя - до получения заключения, две недели - до посещения онколога. Онколог составляет план обследования, этот промежуток затягивается еще на полтора месяца. А с онкодиспансером и ожиданием операции еще две-три недели «бесплатный период» от первичного прихода до момента попадания на лечения затягивается на два с половиной-три месяца. Это данность. И с этим пока ничего нельзя сделать.

- В какой срок в идеале должна укладываться диагностика?

Если мы говорим о третьей стадии, то два месяца уже ни на что не повлияют. Но если мы выявили раннюю опухоль, то вероятность излечения такого больного приближается к 100 %. В этой ситуации срок в два месяца может быть критическим. Из неинвазивного, то есть с блестящими результатами выживаемости, рак может превратиться в инвазивный - операция будет травматичнее, а прогнозы на лечение ухудшатся.

В лечении играет важную роль и информированность. С чего начинать человеку, который вообще не представляет, что делать?

Первое: найти информацию в интернете, хотя не могу сказать, что там всё достоверно. Рекомендовал бы максимально сократить догоспитальный этап, не рассчитывая на бесплатное обследование, - других вариантов не вижу. Мое дообследование и стадирование прошло в три дня. Я понимаю, что у меня приватные условия, которые не у всех есть, но я бы не стал рассчитывать на ОМС.

Скриншот видео «Таких дел»

- Пациенты могут повлиять на лечение и сделать общение с врачом эффективнее?

Нужно попытаться задавать правильные вопросы: «Как можно в такой ситуации поступить?», «Какие возможны варианты?». И нужно все-таки войти в положение доктора, понять, что он находится в жестких условиях. Медики в оглушенном состоянии: СМИ и СК гнетут, в отношении врачей заводится много дел, профессионалов часто пытаются наказывать за осложнения, которые возникают у пациентов. В день могут быть две-три операции, 20 консультаций. Пациенты должны понимать, что доктора такие же люди. Серьезнее проблемы «рак» сложно себе представить, но проблемы есть у всех.

- Теперь, когда вы сами онкопациент, вы стали лучше понимать своих пациентов?

Нет. Я всегда пытался поставить себя на место человека. Пациенты часто рассказывают и о семейных проблемах, я всегда выслушивал и понимал, что нужно скорректировать план лечения, консультацию, операцию. И важно дозированно давать информацию. Если больной в жесточайшей депрессии и в апатии, нужно донести, что серьезность проблемы значимая, что сейчас необходимо сосредоточиться на своем лечении, что есть варианты и какой лучше - всё, для первого раза достаточно.

В рамках конференции TEDxNevaRiver рассказал о своем хирургическом квесте длиною в жизнь: как благодаря произведению Моцарта решил стать врачом, почему долгое время жил без операций (и денег) и как проблемы в российском здравоохранении становятся препятствием для тех, кто мечтает посвятить жизнь медицине.

Мечта стать хирургом появилась у меня при необычных обстоятельствах. Урок музыки, учебный класс с приглушенным светом, где сидят первоклашки (и я среди них). Учитель просит нас закрыть глаза и начинает звучать одна из частей «Реквием» Моцарта. Тихий и вкрадчивый голос учителя вещает: «Представьте себе картину: операционная, на столе тяжелый больной, и хирурги пытаются спасти ему жизнь». В композиции есть моменты, в которых явно прослеживается элементы борьбы добра и зла, темного и светлого, жизни и смерти – назовите, как хотите. Так как это был реквием, в конце концов учительница подытожила: смерть победила, а хирурги проиграли. До сих пор помню свои смешанные чувства – как же так, почему они могли проиграть? Неужели смерть существует? Именно после того урока я твердо решил стать хирургом и доказать, что смерть тоже умеет проигрывать. А эту музыкальную композицию недолюбливаю до сих пор.

Когда я впервые оказался в операционной, почувствовал себя крайне неуверенно. Это было на втором курсе Военно-медицинской академии, где я учился. Приехал на ночное дежурство в НИИ Скорой помощи им. Джанелидзе, хирурги проводили банальную аппендэктомия - удаление аппендикса. Я заглянул в рану пациента… Все было таким красным, бесформенным и непонятным. Появилась мысль: а как они вообще в этом разбираются?

В жизни очень важно встретить правильного человека, учителя. Особенно важно это для хирурга. Настоящий учитель развеет твои сомнения и поможет в становлении. Плохой - лишь усилит твою неуверенность. Мне повезло. На кафедре военно-полевой хирургии работал Валерий Бояринцев. Он стал для меня мне не просто хирургическим наставником, но примером для подражания и учителем по жизни.

И в компьютерных играх, и в жизни есть чит-коды. Они могут значительно облегчить вам задачу. В нашем жизненном квесте такие коды - это, например, влиятельные знакомства или, грубо говоря, блат. Наверное, я воспользовался им единственный раз в жизни. Мне, как военному медику, очень хотелось распределиться в один из городов, где оказывали медпомощь раненым военнослужащим (тогда активно шла вторая чеченская компания). А меня планировали отправить в обычную больницу Волгограда. Благодаря знакомствам, я все же попал в 135-й медицинский батальон в городе Владикавказ. Это позволило мне погрузиться в настоящую работу неотложного хирурга.

Даже верные решение могут завести вас практически в тупик. Так произошло и со мной, когда я после работы в медицинском батальоне решил поступить в аспирантуру на родную для меня кафедру военно-полевой хирургии. В тот момент начались реформы в медицине, внедрялась система обязательного медицинского страхования (ОМС). А мою Военно-медицинскую академию в эту систему пока не пускали. Из-за этого операций у нас не было неделями - на кафедру просто никто не поступал. Всех больных с тяжелыми травмами, ранениями и острыми хирургическими заболеваниями развозили по другим больницам. Так что на мою мизерную зарплату мне удалось лишь снимать маленькую комнатку в пригороде, а почти все оставшиеся деньги мы с супругой тратили на содержание нашей дочки Софьи. Нам частенько приходилось ездить зайцами в электричках, и меня (на тот момент капитана медицинской службы) не один раз оттуда высаживали. Бывало, я перелезал через забор Финляндского вокзала, потому что в кармане было лишь десять рублей.

Я был капитаном медицинской службы, а в электричках приходилось ездить зайцем

Во многом на мою судьбу повлияла тема моей диссертации. Она звучала так: «Клеточные механизмы раневого процесса при современной боевой травме». Работа предполагала экспериментальную часть: я должен был понять закономерности развития сепсиса в зависимости от тяжести нанесенного ранения, а моделью для эксперимента были свинки. В моем распоряжении на месяц оказалась вет-лаб (и я даже придумал там новый и безболезненный способ введения в наркоз свиней перед экспериментом). Через месяц, получив необходимое количество проб и посчитав количество финансов, необходимых для продолжения исследования, я пошел с докладом к своему начальнику кафедры. На что получил ответ, что в академии таких денег сейчас нет. И это была чистая правда – времена для армии были тяжелыми.

Хирург без операций, ученый без диссертации, глава семьи без средств к существованию – вот какой у меня был статус на тот момент. И тут я, как говорится, «чето приуныл». Мне помог один очень хороший человек – член-корреспондент РАМН Игорь Ерюхин. Это был блестящий ученый, хирург, эрудит. Он мыслил междисциплинарно и крайне нестандартно. Я помогал ему с оформлением его работ, презентациями и лекциями. Видя меня в таком удрученном состоянии, он решил узнать причины. Я все объяснил. Он спросил у меня: чего ты хочешь в этой жизни? Я ответил, что прежде всего стать хорошим хирургом. С легкой руки этого человека я познакомился с главным врачом онкологического диспансера и начал ходить туда. Ассистировал на операциях и помогал в ведении больных.

Прежде всего я хотел стать хорошим хирургом

Большая онкология стала для меня волшебством, к которому очень хочется прикоснуться и приобщиться. Цели были тут же сформулированы и принят план, который кардинальным образом менял все в нашей жизни. Мне потребовалось принять самое сложное решение в жизни - снять погоны и расстаться с армией. Я прервал большую военную династию: мой прадед, дед, отец были военными. Кроме того, для меня самого многое значили офицерская честь и чувство долга. Но по-другому осуществить планы было невозможно. Мне пришлось искать деньги на платную гражданскую ординатуру по хирургии, а моей семье - поменять пять или шесть коммунальных квартир в период моей учебы. Но я продолжил гореть хирургией и снова почувствовал вкус к жизни.

Я помню, как впервые самостоятельно прооперировал пациента с раком. На той операции я должен быть ассистентом, но главный врач онкодиспансера и хирург Роман Ласло, зайдя в операционную, неожиданно сам встал на место ассистента. А мне уступил место оператора. Справившись с волнением, я выполнил резекцию толстой кишки. На следующий день история повторилась. Только на этот раз мне пришлось выполнить тотальную гастрэктомию с ручным соустьем между пищеводом и тонкой кишкой. Это было настоящее испытание для начинающего хирурга-онколога. После этих двух операций главный врач пригласил меня в кабинет и сказал: пиши заявление о приеме на работу. Уверен, что именно так должны приниматься в клинику хирурги. Есть только один критерий – что ты умеешь делать в операционной и как ты это делаешь.

В настоящее время хорошими хирургами становятся не благодаря, а вопреки системе. Проблем в медицине очень много. Между медицинскими чиновниками и практикующими медиками отсутствует продуктивный контакт, а со стороны министерства - эффективные действия. Между пациентами и врачами образовалась настоящая стена, а отрицательный образ медика в обществе подогревается СМИ. Законодательство РФ в отношении врачебных ошибок слишком далеко от совершенство. Например, создание термина ятрогенное преступление (то есть совершенное по вине врача) и введение уголовной ответственности за него противоречит мировой практике и здравому смыслу. Система обучения профессиональных кадров устарела, часто встречается некомпетентность и безразличие. Я наблюдаю тотальное профессиональное выгорание среди врачей. Их труд недооценен, а базовые качества - альтруизм, самопожертвование, бескорыстность, желание помочь, доброта, интеллигентность - обесценены. У врача нет возможности прожить на одну зарплату, и с некоторых пор в медицине хорошо живут только настоящие бизнес-акулы.

Сейчас я стою перед самым важным выбором в своей жизни. В марте мне установили диагноз рак желудка и я прошел 4 курса химиотерапии. На днях я обсудил свою клиническую ситуацию с коллегами, которым доверил свою жизнь. Они настоятельно мне советуют довести количество курсов химиотерапии до 8. Доказательной базы этого подхода в настоящее время нет. Результатов больших клинических исследований на эту тему нет. Как будут развиваться события, вы скоро узнаете.

В детстве я предпочитал играть в квесты или RPG. В них для достижения определенного прогресса необходимо выполнить цепочку заданий. Наша жизнь состоит из таких квестов, приводящих к непосредственным или отдаленным результатам. И в ней есть определенные точки бифуркации – это такое состояние системы, когда очень маленькое воздействие приводит к глобальным изменениям. Не буду желать вам легких бифуркаций, в жизни без чит-кодов они невозможны – просто пожелаю почаще делать правильный выбор.

Некоторое время назад 40-летнему мужчине диагностировали третью стадию рака желудка, однако Андрей не намерен сдаваться. Он ведет блог, чтобы и те, кому пришлось столкнуться с подобным диагнозом, верили в свои силы.

В апреле этого года одному из лучших хирургов-онкологов Андрею Павленко диагностировали третью стадию рака желудка. Мужчина четко решил для себя не сдаваться и бороться с болезнью всеми возможными способами. Кроме того, Андрей ведет блог, где рассказывает обо всех этапах лечения, чтобы и все те, кому пришлось столкнуться с подобным диагнозом, верили в свои силы.

В эфире программы «Прямой эфир» хирург-онколог рассказал, как живет сегодня. По его словам, за прошедшие полтора месяца пережить и изменить пришлось многое, однако благодаря поддержке родных и близких все прошло легко. «Скрытое течение болезни не позволяло мне заподозрить, что она существует. И возраст 39 лет. Эти два фактора не позволили мне провести скрининговые обследования. Боли в желудке начались еще в ноябре 2017 года, тогда я купировал их препаратами, а недомогание списал на рабочий график и нерегулярное питание. В апреле все-таки сделал гастроскопию и гистологию, тогда и был поставлен диагноз», — рассказал Андрей.

У мужчины подрастают трое детей и есть супруга Анна, с которой он счастлив уже 16 лет. По словам жены Павленко, она тяжело восприняла новость о болезни мужа, однако ради любимого ей пришлось взять себя в руки. Сейчас она всеми силами поддерживает мужа.

«Он сильный человек, сильнее, чем мы, близкие. Сейчас мы заражены его позитивом, стремлением жить», — отметила Анна, появившись в студии программы. Андрей надеется пробыть с семьей как можно дольше. Своими близким он пишет записки, чтобы родные знали, что делать в случае самых разных ситуаций.

Поддерживают Повленко и его коллеги. Они даже устроили флешмоб и все вместе побрились налысо. Отметим, что несмотря на болезнь, Андрей продолжает давать консультации и спасать человеческие жизни.