Мария петровых. Мария сергеевна петровых

Мария Сергеевна Петровых родилась 26 (по старому стилю 13) марта 1908 г. в Норском посаде под Ярославлем. Была младшей из пятерых детей в крепкой и дружной семье, отец – инженер-технолог прядильной фабрики.

Первые стихи девочка написала в 6 лет, в 8 начала выпускать семейный журнальчик «Весенняя звёздочка». В 15 лет она стала ходить на собрания Союза поэтов, и ещё школьницей была принята в его Ярославское отделение. На собраниях Союза поэтов юная Мария Петровых встретилась со студентом-агрономом Петром Грандицким, за которого в 1927 г., уже в Москве, она выходит замуж. Брак этот был недолгим, однако они остались друзьями, и впоследствии Петр Грандицкий во многом помогал Петровых и ее дочери.

В 1925 г. Петровых поступила в Москве на Высшие литературные курсы; ее однокурсниками были Арсений Тарковский, Юлия Нейман, Даниил Андреев, Юрий Домбровский. После того как курсы были закрыты, Мария в 1930 г. экстерном закончила литературный факультет МГУ. Работала литературным сотрудником в редакции газеты «Гудок» и в «Сельхозгизе». В это время она знакомится с Анной Ахматовой и Осипом Мандельштамом. Мандельштам, влюбленный в Марию, посвящает ей стихотворение «Мастерица виноватых взоров…», которое сегодня считается одним из шедевров лирики ХХ века. В 1934 г. Петровых начинает заниматься переводами; формально эта работа и стала на всю жизнь ее основной профессией. В 1941 г. выходит первая книга ее переводов – стихи туркменского поэта XIX в. Молла Непеса.

В 1936 г. Мария Петровых вышла замуж за Виталия Головачева, библиографа и музыковеда, с которым была знакома до этого более десяти лет. В 1937 г. родилась их дочь Арина. Через несколько месяцев после ее рождения Головачев был арестован, осужден на 5 лет лагерей и сослан в Медвежьегорск. В 1942 г. он умер в лагере.

Летом 1941 г. Петровых с четырехлетней дочерью вместе с группой писателей эвакуировалась в Татарстан, в город Чистополь. Борис Пастернак организовал здесь вечер стихов Петровых, которые поразили слушателей. Она вступает в Союз писателей. Однако несмотря на то, что за издание поэтического сборника Петровых ратуют и Пастернак, и Асеев, ее рукопись, сданная в 1943 г. в издательство «Советский писатель», получает отрицательные рецензии. Критики считают, что такая поэзия «несозвучна эпохе», нужна только очень узким категориям читателей.

В ее переводах публиковалась еврейская, болгарская, литовская, польская поэзия, чешская, сербская, хорватская, словенская. Но наиболее значительным трудом Петровых-переводчицы стали переводы армянской поэзии.

В 1959–1964 гг. Петровых, вместе с Давидом Самойловым и Верой Звягинцевой, руководила семинаром молодых переводчиков.

Единственная прижизненная авторская книга Петровых – «Дальнее дерево» – вышла в 1968 г. в Ереване. В 1970 г. поэтессе было присвоено звание заслуженного деятеля культуры Армении, а в 1979 г. ей присуждается премия Союза писателей Армении.

Умерла Мария Петровых в 1979 г. в Москве; похоронена она на Введенском кладбище.

Мария Сергеевна Петровых - русская советская поэтесса и переводчица.

Первые стихи написала в 6 лет. Впоследствии отозвалась о своем раннем опыте: «Я восприняла это как чудо, и с тех пор все началось, и мне кажется, мое отношение к возникновению стихов с тех пор не изменилось». С 15 лет посещала собрания Союза поэтов в Ярославле. Окончила Высшие литературные курсы в Москве (одновременно с А.Тарковским). Поэзию М.Петровых высоко ценили А.Ахматова, О.Мандельштам, Б.Пастернак. О стихотворении Назначь мне свиданье на этом свете А.Ахматова отзывалась как о «шедевре лирики последних лет», «врожденный поэтический голос» отмечал у М.Петровых А.Тарковский. О.Мандельштам посвятил М.Петровых стихотворение Мастерица виноватых взоров. При жизни Петровых вышла единственная книга - Дальнее дерево (Ереван, 1968), изданная при участии армянского поэта Левона Мкртчяна. М.Петровых - мастер поэтического перевода. В ее переводах публиковалась еврейская, болгарская, литовская, польская поэзия. Но наиболее значительным трудом Петровых-переводчика стали переводы армянской поэзии: драматическая поэма Н.Зарьяна Ара Прекрасный, стихотворения С.Купутикян, М.Маркарян, Г.Сарьяна, О.Туманяна. Под редакцией Петровых в Ереване была выпущена книга Армянская классическая лирика, Книга скорби поэта-монаха Г.Нарекаци. В 1979, незадолго до смерти, М.Петровых получила премию Союза Писателей Армении имени Е.Чаренца. Совместно с Д.Самойловым, В.Звягинцевой вела семинар молодых переводчиков.

В собственном творчестве М.Петровых выделяла три периода, в которые наиболее интенсивно писала стихи: начало 20–30-х годов (юношеские стихи), конец 30-х - начало 40-х (предвоенная и военная лирика), конец 60-х - начало 70-х годов. Создавая стихи периодами, Петровых мучительно переживала поэтическое молчание, что отразилось в частом обращении к теме «жестокого молчания», мук творчества. Молодым поэтам Петровых советовала «домолчаться до стихов»: Одно мне хочется сказать поэтам: / Умейте домолчаться до стихов. / Не пишется? Подумайте об этом, / Без оправданий, без обиняков, / Не дознаваясь до жестокой сути, / Жестокого молчанья своего, / О прямодушии не позабудьте, / И главное - не бойтесь ничего (Одно мне хочется сказать поэтам…). Размышления о рождении слова из хаоса, отчаяния, погружения во тьму отразились в стихотворениях В минуту отчаянья, Пустыня - замело следы….

«Ни цветаевской ярости, ни ахматовской кротости», - характеризовала свой поэтический путь М.Петровых. Поэзия Петровых лишена страстного напора, лирической безмерности, свойственной творчеству Цветаевой, - в то же время она не склоняется к намеренно приглушенной, державно-величественной интонации Ахматовой. Петровых вырабатывает собственную манеру, в которой тематическая скудость сочетается с предельной точностью, графическим изяществом поэтического рисунка. В литературе Петровых прежде всего ценила лаконизм, отточенность формы, верность слова: «Дорожу в литературе лаконизмом, гармонией, скрытым огнем».

Поэзия Петровых обращена к тайнам душевной жизни, ее многообразным регистрам. Основные мотивы ее лирики - путь души, поиск правды, неминуемость судьбы, «злая невзгода», выпавшая на долю предвоенного и военного поколения. Уже в ранних стихах Петровых предчувствует особость своей судьбы, невозможность «пройти наизусть»: Жизнь моя, где же наша дорога? / Ты не из тех, что идут наизусть. В диалог с жизнью, с судьбой вплетается признание творческой муки сладчайшей отрадой жизни (Стихов ты хочешь. Вот тебе). Среди стихотворений 20–30-х годов много обращений к дочери, проникнутых нежностью и теплотой женственности. В начале 30-х годов Петровых посещает дачу М.Волошина в Коктебеле, с благодарностью воспевая коктебельское раздолье в стихотворениях Мне вспоминается Бахчисарай, Нет, не поеду я туда. В поэме Карадаг Коктебель предстает краем вдохновения и покоя, «пленительной землей», «адораем» - смешением ада и рая, сохранившим отпечатки древней борьбы стихий.

Поэзия 30–40-х годов выразила боль трагедии: сталинский террор, потери военного времени. В 1937, сразу после рождения дочери, был репрессирован и приговорен к 5 годам лагерей муж Петровых библиограф и музыкант В.Д.Гловачев, в 1942 он скончается в лагере. Петровых пишет о 30-х годах как о времени «безвинной неволи», называет тюрьму «проклятьем родины», затмевающим ужасы сумасшедших домов и стихийных бедствий (Есть много страшного на свете…). Вместе с тем, стихотворения Петровых этого периода вынесены за скобки времени: о сталинских лагерях поэт говорит как о неволе вообще, война с фашистской Германией предстает в обобщенном образе «злого бедствия», пронзающего болью человеческое сердце. За подобной отвлеченностью - не только жестокая необходимость умолчания, но и библейская обобщенность, всечеловечность описанной трагедии. Среди стихотворений Петровых военных лет наиболее известны: Севастополь 42, Чистополь, Я думала, что ненависть - огонь, Проснешься ли, уснешь - война, война…, Апрель 42. Война в определении Петровых - «тоска, тоска», «спутник угрюмый», «проклятье». Мысли об «осиротевших берегах» родины, опустошении, произведенном войной, сопровождаются неотвязной болью, душевными муками. Не давая изображения кровавых сражений, жестокостей войны, Петровых передает внутреннее страдание, «злую боль» лишений и потерь. В годы войны Петровых оказалась в эвакуации в Чистополе, где ее соседом и близким другом стал Б.Пастернак. В восприятии Петровых, как и в восприятии многих ее современников, в том числе Б.Пастернака, война - еще и очистительный период, «освобождающая война», с которой связаны не только страдания, но и надежды на возрождение России. «Это было трагическое и замечательное время. Это было время необычайной душевной сплоченности и единства. Все разделяющее исчезло. Это было время глубокого внимания друг к другу», - свидетельствовала М.Петровых в записных книжках. Одухотворенная надеждой печаль - таково основное настроение лирики Петровых военных лет.

Метафоры Петровых точно и тонко передают душевные движения, неожиданно и глубоко раскрывают такие понятия, как судьба, ненависть, ложь, правда… Так в стихотворении Дальнее дерево, говоря о смятении, душевной смуте, поэт использует образ сходящего с ума, дрожащего в безветренную погоду дерева. Тема неминуемой судьбы, неизбежности участи блистательно выражена в почти афористичном по форме стихотворении 1943 Говорят, от судьбы не уйдешь…, в котором преобразуется расхожий поэтический сюжет единственности дороги, ведущей к судьбе: у Петровых к судьбе ведет не одна, а все дороги. Не менее сложным предстает в поэзии Петровых такое понятие как ненависть: Я думала, что ненависть - огонь, / Сухое быстродышащее пламя / И что помчит меня безумный конь / Почти летя, почти под облаками, / Но ненависть - пустыня… (Я думала, что ненависть - огонь…).

В 60–70-е годы Петровых переживает взлет поэтического дарования. Ее поэзия обращена к трагической судьбе одаренной личности, роковым минутам отечества, горечи потерь. Много стихотворений этого периода посвящено А.Ахматовой, Б.Пастернаку, О.Мандельштаму (День изо дня, из года в год… Ахматовой и Пастернака…). В начале 60-х годов Петровых пишет стихотворение Плач китежанки, в котором оплакивает гибель «ненаглядного Китежа» в годину «злых невзгод». Вслед за А.Ахматовой, оплакавшей безвременный уход современников, Петровых скорбит о гибели истинной России в мутных водах кромешного времени и, в то же время, поет чистоту, неподвластность «златоглавого Китежа» злым силам, азиатскому мороку насилия и деспотизма.

Талант Петровых проявился в оживлении, обогащении элементарных категорий душевной жизни: ненависть, нежность, правда… Поэзия Петровых, тематически небогатая, лишенная изощренности, возвращала к библейской простоте понятий, усложненных, а то и вовсе сброшенных со счетов культурой Серебряного века. В лирике Петровых обновилась выразительность многих образов: стихии - «влюбленные в человека силы», ненависть - пустыня, поэт - затворник «неприютной норы», в которой лишь «корма и вода, и созвездий полночное чудо». А.Тарковский называл тайной поэзии Петровых тайну «обогащенного слова»: «На первый взгляд, язык поэзии Марии Петровых - обычный литературный русский язык. Делает его чудом в ряду большой нашей поэзии способность к особому словосочетанию, свободному от чьих бы то ни было влияний. У нее слова загораются одно от другого, соседнего, и свету их нет конца».

В стихотворении 1958 Петровых писала о «сложной правде» и «простой лжи»: Какая во лжи простота / Как с нею легко / А правда совсем не проста / Она далеко. Принцип «сложной правды» в полной мере реализуется в поэзии Петровых, насыщающей интенсивным смыслом обиходные понятия.

Мария Сергеевна Петровых родилась 26 (по старому стилю 13) марта 1908 г. в Норском посаде под Ярославлем. Была младшей из пятерых детей в крепкой и дружной семье, отец – инженер-технолог прядильной фабрики.

Первые стихи девочка написала в 6 лет, в 8 начала выпускать семейный журнальчик «Весенняя звёздочка». В 15 лет она стала ходить на собрания Союза поэтов, и ещё школьницей была принята в его Ярославское отделение. На собраниях Союза поэтов юная Мария Петровых встретилась со студентом-агрономом Петром Грандицким, за которого в 1927 г., уже в Москве, она выходит замуж. Брак этот был недолгим, однако они остались друзьями, и впоследствии Петр Грандицкий во многом помогал Петровых и ее дочери.

В 1925 г. Петровых поступила в Москве на Высшие литературные курсы; ее однокурсниками были Арсений Тарковский, Юлия Нейман, Даниил Андреев, Юрий Домбровский. После того как курсы были закрыты, Мария в 1930 г. экстерном закончила литературный факультет МГУ. Работала литературным сотрудником в редакции газеты «Гудок» и в «Сельхозгизе». В это время она знакомится с Анной Ахматовой и Осипом Мандельштамом. Мандельштам, влюбленный в Марию, посвящает ей стихотворение «Мастерица виноватых взоров…», которое сегодня считается одним из шедевров лирики ХХ века.

В 1934 г. Петровых начинает заниматься переводами; формально эта работа и стала на всю жизнь ее основной профессией. В 1941 г. выходит первая книга ее переводов – стихи туркменского поэта XIX в. Молла Непеса.

В 1936 г. Мария Петровых вышла замуж за Виталия Головачева, библиографа и музыковеда, с которым была знакома до этого более десяти лет. В 1937 г. родилась их дочь Арина. Через несколько месяцев после ее рождения Головачев был арестован, осужден на 5 лет лагерей и сослан в Медвежьегорск. В 1942 г. он умер в лагере.

Летом 1941 г. Петровых с четырехлетней дочерью вместе с группой писателей эвакуировалась в Татарстан, в город Чистополь. Борис Пастернак организовал здесь вечер стихов Петровых, которые поразили слушателей. Она вступает в Союз писателей. Однако несмотря на то, что за издание поэтического сборника Петровых ратуют и Пастернак, и Асеев, ее рукопись, сданная в 1943 г. в издательство «Советский писатель», получает отрицательные рецензии. Критики считают, что такая поэзия «несозвучна эпохе», нужна только очень узким категориям читателей.

В ее переводах публиковалась еврейская, болгарская, литовская, польская поэзия, чешская, сербская, хорватская, словенская. Но наиболее значительным трудом Петровых-переводчицы стали переводы армянской поэзии.

В 1959–1964 гг. Петровых, вместе с Давидом Самойловым и Верой Звягинцевой, руководила семинаром молодых переводчиков.

Единственная прижизненная авторская книга Петровых – «Дальнее дерево» – вышла в 1968 г. в Ереване. В 1970 г. поэтессе было присвоено звание заслуженного деятеля культуры Армении, а в 1979 г. ей присуждается премия Союза писателей Армении.

Умерла Мария Петровых в 1979 г. в Москве; похоронена она на Введенском кладбище.

Младшая из пятерых детей, дружных между собою. Отец - инженер-технолог прядильной фабрики. «Детство моё! Кажется, ни у кого не было такого хорошего… До 9 лет - счастье».

Любовь к близким стала темой поэзии (, «Сказка» , «Сон на рассвете» ). Петровых вспоминала: «В 6 лет я «сочинила» первое стихотворение (четверостишие), и это привело меня в неописуемый восторг». В 1916 выпускала «мой журнальчик «Весенняя звёздочка»… С непрерывной сменой убеждений редактора - он же автор. Стихи и проза». Его «финансировали родственники» и иллюстрировали братья.

Ранняя поэзия

В 15 лет Петровых стала ходить на собрания Союза поэтов и ещё школьницей была принята в его Ярославское отделение. В 1925 поступила в Москве на Высшие литературные курсы, где познакомилась с А. А. Тарковским , Ю. Нейманом. После того как курсы были закрыты, экстерном закончила МГУ (1930).

Петровых вспоминала: «Я не носила стихи по редакциям. Было без слов понятно, что они «не в том ключе»… Важно было одно: писать их». В её ранней поэзии отмечаются «черты экспрессивного стиля» (Тарковский ) (, ), интенсивность цвета и образов («Карадаг» ), дерзкое словообразование (солнцебиенье, водоогонь) (), парадоксальная сочетаемость слов (). Позже поэтесса «стала писать более сдержанно, тяготея к поэзии скрытого огня» (Мкртчян). В 1933 познакомилась с Ахматовой и Мандельштамом . В 1934 Г. А. Шенгели привлек её к переводческой работе, которая формально стала профессией Петровых.

В 1936 вышла замуж за В. Головачёва, который в 1937 был репрессирован и в 1942 погиб в лагерях (»). За четыре месяца до его ареста родилась дочь Арина («Когда на небо синее…» ).

С началом Великой Отечественной войны эвакуировалась в Чистополь (с июля 1941 по сентябрь 1942), где находились многие писатели. Пастернак организовал вечер стихов Петровых, которые поразили слушателей. По совету друзей в конце 1942 она сдала в издательство небольшой сборник. Предполагают, что «чистопольская литературная легенда о рождении поэтического гения» спровоцировала напряжённый интерес цензуры к дебютанту: четыре внутренние рецензии. Перечисляя такие особенности стихов Петровых, как «большая поэтическая культура, мастерство, темперамент, чувство языка, слова», «сложность ассоциативных образов», «смешение чувственного и философического в восприятии природы», «квалифицированные экзерсисы по рифмосочетанию», «литературные реминисценции» (преемственность по отношению к Тютчеву , Н. Львовой, Ахматовой , Пастернаку , сходство с Цветаевой ), - критики однако решают, что такая поэзия нужна «только двум и очень узким категориям читателей. Во-первых, «интеллигентным», одиноким, замкнутым в себя людям (преимущественно женщинам), во-вторых, любителям мастерства и формы как таковых», и печатать их не следует. Петровых не предпринимала больше попыток публикации, лишь в 1968 армянские друзья «заставили» выпустить её классический по составу сборник.

«Не скрыть врождённый дар»

Петровых принадлежит к лучшим поэтам, раскрывшим неизбывную тему любви. Стихотворение (1953) Ахматова назвала «шедевром лирики последних лет». Петровых выражает беззаветное чувство (, «Не взыщи, мои признанья грубы…» ), просветлённое вопреки безнадёжности (, ). Оно родственно общению с природой - олицетворением духа (, ). «Таинственная жизнь души» воплощается изобразительно в » (поэтесса была в Коктебеле в 1930), в поэтическом шедевре . Источник вдохновения Петровых видит в душе поэта: «Стихи… либо от сильного душевного потрясения… - либо от глубокого одиночества… Но всегда - от мелодии» (, ). Великие поэты - те, чьей «правотой наш век отмечен» (, , «Нет, не поеду я туда…» ), сумевшие выразить себя ().

«Тишина свободы»

Стихи Петровых - свидетельство о духе, несломленном и беззащитном, пережившем «смертную беду» эпохи. Главная его заслуга - правда: «Не ведайте, поэты, Ни лжи, ни клеветы» (из стихотворения «Завещание» , ). Правда свидетельствует о бессмертье души (), не умаляясь от «вседневной боли» противоречий (). Главная потеря от «ночных вздохов и застарелого страха» эпохи («Без оглядки не ступить ни шагу…» , «Есть очень много страшного на свете…» ) - это немота, которая исторически свидетельствует о «самозащите немой свободы» (), о судьбе художника: «И я молчу десятки лет Молчаньем горькой родины» (), порождая мотив бесплодно прошедшей жизни: «У меня - пустые строки, Горечь тайного стыда» (, ), экзистенциальной затерянности человека ().

Ответом на бесчеловечность смертей становится долг нравственно распрямиться: «Живи же, сердце, полной мерой… И непоколебимо веруй В звезду народа твоего» (), возвестить о жертвах исторических трагедий.

С. С. Бойко

ПЕТРОВЫХ, Мария Сергеевна - русская советская поэтесса, переводчица. Окончила экстерном литературный факультет МГУ (1930). Начала печататься в 1926. Петровых - поэт-лирик, автор «самобытных и точных», по словам А. Ахматовой , стихов (публиковались в журналах). С 1935 Петровых выступает как поэт-переводчик, главным образом, армянской поэзии (А. Исаакян, Г. Сарьян, С. Капутикян, Г. Эмин, М. Маркарян и др.); переводит также с литовского, еврейского, словацкого и других языков (С. Нерис, Ю. Палецкис, П. Маркиш, В. Незвал, Ю. Тувим, Р. Тагор и др.). В переводах Петровых отдельными книгами выходили стихи С. Нерис (1943), М. Непеса (1941), поэма Т. Тильвитиса «На земле литовской» (1951), поэма В. Вальсюнене «Звезда счастья» (1953).

Лит: Маршак С. , Поэзия перевода, «Лит. газета», 1962, 31 мая; «Грядущее, созревшее в прошедшем». (Беседа с А. Ахматовой ), «ВЛ», 1965, № 4; Мкртчян Л., Наша Мария Петровых, «Коммунист», 1965, 6 мая (Ереван).

А. А. Саакянц

Краткая литературная энциклопедия: В 9 т. - Т. 5. - М.: Советская энциклопедия, 1968

Мария Петровых - удивительный поэт и прекрасный переводчик. При жизни М. Петровых почти не печатала своих стихов, хотя писала с конца двадцатых годов. Иногда она читала свои стихи в узком кругу. М. Петровых была скромна и застенчива, не любила афишировать свое творчество. Об этом пишет Лев Озеров, вспоминая встречи с поэтессой: « На одном из вечеров Марию Сергеевну долго упрашивали почитать стихи. Она отказывалась. Застенчивость ее была выражением глубоко скрытой от внешнего взгляда работы души. Сосредоточенность на определенном настроении, мысли, замысле заставляла ее защищаться от резких сигналов извне, от просьб читать на людях, вещать, лицедействовать». Потом ее уговорили и «Мария Сергеевна сдалась на милость неумолимых слушателей. Читала она просто, естественно, степенность была внешним выражением высокого понимания миссии поэта, отрешенность от всех была сосредоточенностью на высказывании и на том, что стоит за ним. Она не заглатывала концы строк и строф, как было тогда принято, не переходила на мелодекламацию. Общее впечатление было определенным: подлинность, духоподъемность, прозрачность слога, гармония, умеренная, опирающаяся на строгий вкус, старомодность. Ничего такого, что било бы на эффект, что было бы не сутью, а посторонней остротой, праздной привлекательностью…»

М. Петровых с успехом переводила стихи армянских классиков: Иоаннеса Иоаннисиана, Аветика Исаакяна, Ваана Теряна, Наири Зарьяна и др. В этой работе ей помогал особый дар, дар постижения и проникновения в душу другого автора, дар перевоплощения и умения переложить речь автора на язык перевода.
Мария Петровых обладала удивительным слухом, чувством гармонии и меры. Она глубоко чувствовала строй лирики, интонацию переводимого поэта, его стиль. О переводах лирики М. Маркарян писал Л. Мкртчян в очерке « Поэт»: « С высокой степенью приближения М. Петровых передает сердечную нежность и суровую откровенность лирики М. Маркарян»:
Я в мир пришла как под хмельком
И оттого иду не в такт,
Я изнутри обожжена
И оттого иду не так.
В круговорот
Невзгод, забот
Растерянно погружена,
Я выровнять пытаюсь шаг –
Не получается никак!

Удивительно тонко улавливает Мария Петровых ритм и дыхание стиха Аветика Исаакяна. Возвышенно и торжественно звучат строки в стихотворении «Армянское зодчество»:
Храмы нашей страны! Вы в жестоких веках
Возвышались над жизнью, сожженной дотла.
Этим стенам неведом был трепетный страх,
Солнце ярче сияло, глядясь в купола.

Творческая дружба связывала выдающихся армянских поэтов С. Капутикян, М. Маркарян с М. Петровых. Русский поэт М. Петровых была для них и сестрой, и другом, и помощником.
Смерть Марии Петровых потрясла армянских коллег. Сильва Капутикян, выдающийся армянский поэт, писала: « Для меня она была как внутренняя совесть, всегда в дни сомнений я обращалась к ней – она одобряла или осуждала, и я знала: она права. Ей первой всегда читала новые стихи. Когда беседовала с ней, то забывала, по-русски я говорю или по-армянски. Это был особый язык – язык души… Так звучит подстрочный перевод четверостишия, посвященного М. Петровых:
Сердце мое переполнено, кто в его дверь постучится?
Со своими новыми песнями к кому мне теперь постучаться?
Ах, ты одна умела лить слезы по-армянски,
Чтоб перевели мои слезы, к кому мне теперь постучаться?

Велики заслуги Марии Петровых в сближении национальных литератур: она перевела огромное количество стихов из сокровищниц армянского и других народов. Эти переводы сблизили, породнили народы.
Армения высоко оценила заслуги Марии Петровых. Она – первый лауреат премии имени Егише Чаренца, заслуженный деятель культуры Армянской ССР.

Статья представлена в сокращении...