Что такое современный российский либерализм и кто такие либералы в России. Российские либералы начали имитировать патриотизм

На протяжении многих столетий каждый слой общества в политике преследовал исключительно собственные интересы, и в конечном итоге у «руля» управления государством становились те люди, которые могли в максимальной степени приспособиться к определенным условиям. В страны огромную роль играли либералы. Кто они? В первую очередь, это люди, которые были ярыми сторонниками проведения реформ, всегда ратовали за расширение прав и

Тем, кто никогда не слышал о том, кто такие либералы, будет интересно узнать, что впервые о них заговорили в Европе на рубеже 17-18-го веков. Именно тогда зародилось общественно-политическое течение, которое получило название «либерализм». Впоследствии оно трансформировалось в мощную идеологию. Главной ценностью для либералов была незыблемость экономических, политических и гражданских свобод.

В русский язык слово «либерализм» попало в конце 18-го столетия. Оно переводилось как «вольнодумство». В этот период времени и появились первые русские либералы.

В английском языке перевод данного слова первоначально имел негативную окраску - «попустительство», «вредная снисходительность», но впоследствии она утратилась.

И все же, кто такие либералы, и каких они придерживались? Как уже подчеркивалось, высшей ценностью для них являлись права и свободы человека. Кроме того, они выступали за частную собственность, пропагандируя при этом свободу предпринимательства.

Вышеуказанное общественное политическое течение сформировалось как средство защиты от тирании и бесчинств со стороны представителей Католической церкви и тоталитаризма монархов. Кто такие либералы? Это те, кто отвергают основополагающие принципы некоторых теорий создания государства, а именно тот факт, что монархи и цари являются «помазанниками божьими» на царство. Они же подвергают сомнению то, что религия - это истина в «последней инстанции».

Тем, кто не имеет ни малейшего представления о том, кто такие либералы, будет интересно узнать, что эти люди отстаивают принцип равенства всех граждан перед законом. Они убеждены в том, что представители власти должны регулярно отчитываться перед народом о проделанной работе.

При этом представители либерализма уверены, что чиновники никоим образом не должны ограничивать права и свободы человека.

Собственную точку зрения на этот счет имели английские либералы. Их идеолог Иеремия Бентам утверждал, что права и свободы человека - есть не что иное, как воплощение зла. Вместе с тем он придерживался тех принципов, которые не допускали, чтобы один человек подавлял волю другого.

«Притеснять индивидов - это настоящее преступление. Не делайте этого, и вы принесете огромную пользу для общества», - подчеркивал Бентам.

Необходимо отметить, что либерализм в современном виде так же рьяно отстаивает идеи плюрализма и соблюдения в управлении обществом. При этом права и свободы меньшинств и некоторых слоев населения должны неукоснительно соблюдаться. Вместе с тем либералы считают, что государство сегодня должно уделять больше внимания социальным вопросам.

Как-то незаметно в наш обиход вошло осознание, что 2019 и 2020 годы будут нами потеряны для развития. Опять, как и в прошлые годы, будем таргетировать инфляцию и ловить курс рубля. Это будут годы адаптации населения и экономики к оглушительно-шокирующим воздействиям так называемых "непопулярных" решений экономического блока российского правительства.

Имеется в виду очередное повышение цен и акцизов, налогов, пенсионного возраста, банковского кредитного процента и мер внешнего санкционного давления. Падение доходов населения и предприятий, влекущее падение спроса и, соответственно, темпов экономического развития, является неизбежным следствием правительственных экономических рецептов по советам МВФ. И правительственные прогнозы говорят нам, что ситуация начнёт выравниваться только в начале 2021 года.

То есть, если в 2017-м году люди верили, что после выборов 2018 года начнутся энергичные действия в экономике, которые просто не начинались из-за предвыборной ситуации, и в начале 2019 года все уже увидят изменения, которые в 2020 году оформятся в устойчивый рост, и порукой тому майские Указы президента, то после шока пенсионной реформы нам уже говорят, что сейчас будет ещё серия шоковых воздействий, которые необходимы по причине недостатка денег в бюджете, а вызванные этим негативные последствия будут постепенно проходить к концу 2020 года. А потом и начнётся тот самый рост, о необходимости которого так часто говорили министры.

"Всю себя измучаю, стану я самой лучшею, по такому случаю ты по-до-жди" - была такая задорная песенка в середине 60-х. Что-то подобное нам поют наши министры, мучая при этом не себя, а нас. Ибо нет никакой гарантии того, что в 2021 году опять не придётся повышать цены и налоги и просить очередные два года на таргетирование инфляции и стабилизацию от негативной волны.

А причина железная - в бюджете нет денег. Неблагоприятные тенденции, злые происки врагов, инфраструктурные проекты в середине готовности, плохая демография, нефтяные колебания, результаты выборов в США - масса причин в пользу того, что в 2021 году всё повторится ещё раз, и практически ни одной причины, что в 2021 году начнётся, наконец, рост. Все понимают - если в последние 10 лет тенденция была именно такой, падающей, несмотря на все прогнозы роста и обещания его, то, несомненно, в ближайшие два года есть практически стопроцентная вероятность того, что тенденция распространится и на этот период. В науке прогнозирования этот метод называется методом экстраполяции, перенесение тенденций прошлого на период ближайшего будущего.

Там всё просто. Если 10 лет всё шло именно так, то ближайшие 2 года вероятность сохранения тенденций практически 80-90%. Бизнес именно из таких принципов строит свои прогнозы и бизнес-планы. Если прогноз на ближайшие 5 лет, вероятность сохранения нынешних тенденций - 50-60%. Если на ближайшие 7 лет, то 30%. И если есть 70% вероятности изменения тенденций, то, взяв её за 100%, 70% от этой вероятности - это изменения в худшую сторону и 30% - в лучшую. Так работает бизнес, а его не обманешь пропагандистскими кампаниями в СМИ. У бизнеса свои аналитики и свои индикаторы. Бизнес не может позволить себе заблуждаться.

И бизнес, и правительство оперируют одними и теми же принципами прогнозирования - это правило консервативности прогноза. То есть исходят из того, что наиболее вероятными являются наиболее негативные сценарии. Под наиболее негативный сценарий и готовят бюджет. Будет лучше - хорошо, будет хуже - к этому готовы. И бюджет страны, и бюджет компании составляются именно по такому методу. Кто работает иначе - разоряется и уходит с рынка.

Но правительство не может объяснять народу свои действия тем, что руководствуется правилом: "Всё будет плохо и никогда не кончится". Со времён Гайдара по времена Силуанова-Медведева-Кудрина-Набиуллиной нас ведут по жизни именно уверениями, что если сегодня потерпеть, то завтра будет лучше, чем вчера. Пока Запад не поджимал и можно было жить, присосавшись к его кредитному источнику - всех всё устраивало. Когда у Запада возникли проблемы, и он решил применить силу, России пришлось сопротивляться. Крымский референдум - и Запад кредитный клапан перекрыл. И всё рухнуло.

Проблема России не в том, что она не в силах добыть нужные технологии при санкциях. Она их добудет. Проблема России в том, что для финансирования инвестиций не годится существующая экономическая система, рассчитывающая на мировой капитал, что, дескать, "вот приедет барин, барин нам построит". И, соответственно, не годится обеспечивающая функционирование этой экономической системы система политическая. Образно говоря, всё, что мы построили за 28 лет - не годится в нынешних условиях и подлежит срочному демонтажу и замене. Представляете себе задачу?

То есть президент должен собрать всех элитариев и объявить им, что поскольку так больше жить нельзя, то с понедельника с восьми утра в стране начинается революция. Все правила меняются. Деньги будут браться из других мест, для этого создаются другие организации и там будут работать другие люди. Всем спасибо, все свободны.

Элита в России, как и везде, напоминает пауков в банке. По научному это называется так - имеет высокий конфликтный потенциал по имущественному критерию. Однако у нас так сложилось, что в элите есть ещё конфликт региональный. Традиционно в Москве правили "московские", которые всегда традиционно не любили «питерских». "Питерские" им платили полной взаимностью. Этот конфликт хорошо отражён в высказываниях и мемуарах бывшего главы Службы безопасности Ельцина Александра Коржакова.

Он в выражениях не стесняется и говорит то, что о "питерских" думают оттеснённые ими "московские". И, разумеется, при грядущей смене власти "московские" приложат все силы, чтобы взять реванш, а "питерские" - чтобы сохранить все приобретения и реванша "московских" не допустить. Между "московскими" и "питерскими" активно играют "американские" и "британские".

Если не описать составные части конфликта, то можно не увидеть его источники и, соответственно, не суметь его локализовать. Или не понять, куда он будет развиваться и не суметь подготовиться.

Точки конфликтов в России множатся и накладываются друг на друга, создавая эффект тяги, раздувающей огонь. К конфликту элиты внутри себя по имущественному и региональному признакам добавился конфликт элиты и общества по ценам, налогам и пенсионному вопросу. И вообще по неравенству. Плюс конфликт России и Запада по вопросу выбора судьбы. И к этому вылез локальный кризис в Ингушетии, который обусловлен на самом деле скрытыми мотивами участников и не был своевременно предупреждён. Внутриэлитный кризис местных элит грозит разрастись и затянуть свою воронку и Центр, и соседей - если кто-то там совершит ошибку.

Такая концентрация конфликтов говорит о том, что существующая система управления не способна правильно работать с конфликтами. Она реактивна, а не проактивна, и даже реактивна порой неадекватно. Постепенно из череды разрозненных конфликтов как нерешённых вовремя проблем, вырастает общий принцип - неспособность системы управления управлять и справляться с задачами.

В такой ситуации система подвергается нарастающему числу ударов. И чем больше ударов, тем в более глухую защиту система переходит. Тогда как спасением в таком случае как раз является противоположное - более активная борьба за перехват инициативы. Но когда на активность нет сил, возникает глухая защита. Где защищающегося в итоге и добивают. Техника дзюдо и айкидо тут как раз не работает - перехватить и парировать можно лишь первые один-два удара, но когда они сыпятся сериями, стратегия "от обороны" проигрывает нападению. Спасение заключается лишь в немедленной контратаке. Реактивность проигрывает проактивности.

В конфликте элит между собой и конфликте элиты в целом и народа президент оказывается в очень трудном положении, угрожающем изоляцией. Он не может встать ни на одну сторону и тем самым становится для всех сторон раздражителем. Предотвратить Путин пенсионную реформу или оставит - он непременно станет объектом недовольства той или другой стороны.

Происходит это потому, что система оперативного управления вмешивается в конфликт на его горячей стадии, на стадии войны интересов. А в войне гасить конфликт невозможно. Работать с конфликтом можно или до эскалации, или после неё. Любой переговорщик-посредник, коим в системе власти является президент, пытающийся встать между "стреляющими пушками", рискует попасть под огонь от обеих сторон и не может их остановить, пока из боеприпасы не кончатся и они не устанут и не выдохнутся. Но учитывая, что в нашем случае полем боя является наше государственное пространство, подобная война разносит в прах, прежде всего, само государство.

Ни один глава государства не в состоянии проводить перемены тогда, когда общество и элита находятся в состоянии войны, путь это и холодная война. Элита в России либеральная или криптолиберальная и, так или иначе, она не любит народ, и народ в ответ не любит элиту. Клинч между ними - это патовая ситуация, длящаяся до тех пор, пока не появится третья сила, способная разнять конфликтующих и навязать им своё решение.

Если либералы всерьёз надеются на то, что они смогут продолжать свои эксперименты над народом до 2024 года, и народ продолжит безмолвствовать, то это роковая ошибка. Которая уже проявила себя в том, что построенная либералами система управления не видит конфликтов и не умеет с ними работать. Накапливаемая ярость масс никак внешне себя не проявляет до инцидента, который мгновенно взрывает систему, и власть всегда застаётся врасплох. Массы всегда медленно запрягают, но потом быстро ездят. Давайте составим простую карту конфликта и оценим, где мы сейчас находимся.

Детонаторы конфликта в российском обществе:

1. Информационное искажение. Общество уверено, что информация, исходящая от элиты, неполная, содержит искажения, сокрытия и подмену фактов. Если до пенсионной реформы это было аргументом оранжоидной оппозиции, то сейчас такая убеждённость стала проникать в народ. Недоверие власти служит детонатором конфликта.

2. Поведенческие несоответствия. Представители элиты ведут себя так («звездные парашюты», поведение жен, детей, любовниц и так далее), что это ещё больше раздражает население. Элиты или молчат там, где от них ждут слов, или говорят такие слова, что лучше бы они молчали. Поведенческое несоответствие вызывает отчуждённость массы от политической, административной и коммерческой элиты.

3. Ценностные несоответствия. Это разделение становится всё более кричащим в период обострения нужд и бедствий народа выше обычного. Такое впечатление, что элиты и массы молятся разным богам и между ними идёт религиозная война.

4. Стечение обстоятельств. Выборы в Приморье, Хабаровске и прочих регионах показали, что кандидаты власти - это лица, оказавшиеся не в то время не в том месте. Кстати, контрэлитные победители выборов оставляют такое впечатление ещё больше.

5. Чувство собственной важности, доминирование и эгоизм. Этого чувства у народа власть вызывает в наибольшем количестве. Элита или игнорирует массы, или применяет в разговоре с ними следующие инструменты: ультиматумы, угрозы, обвинения; насмешки, сарказм, издёвки; хвастовство, категоричность, нравоучения; невнимание, перебивание, неуважение.

Вспомните любое выступление любого представителя либерально-экономической элиты. Гайдар, Чубайс, Черномырдин, Якунин, Греф, Кудрин, Христенко, Шувалов, Дворкович, Силуанов, Орешкин, все бывшие и действующие представители экономического блока нынешнего правительства (заседание Госсовета пред выборами в Приморье) - все эти лица с трудом изображают почтение к Путину и не могут скрыть все вышеперечисленные качества даже в разговоре с ним, не говоря уже о прочих. Они просто дышат благополучием, безмятежной уверенностью в завтрашнем дне и неимоверным материальным достатком, и это дыхание народ улавливает даже по телевидению. Те же качества проявляют представители губернаторского корпуса.

Все эти проявления детонаторов конфликта годами не гасятся, и от накопления напряжения после инцидента скачка цен на бензин и пенсионной реформы вывели элиту и общество на стадию противостояния. На этой стадии мы успешно прошли: 1. Накопление негатива. 2. Избегание диалога. 3. Мелкие претензии. 4. Брюзжание. 5. Издёвки и сарказм. и 6. Формирование образа врага. И элита, и народ уже видят друг в друге врага. На каждой из этих стадий с конфликтом надо было начинать работать, но этого ни разу не было сделано. Мешал пункт 5. из перечня детонаторов. Чувство собственной важности, доминирование, эгоизм.

Если мы хотим знать, что нас ждёт на ближайшем следующем этапе, то тут всё ясно. После очередного инцидента, приводящего к всплеску напряжённости, пойдёт очередная эскалация, содержанием которой уже станут: 1. Взаимные обвинения, 2. Действия против (усиление митинговой активности, стадия перехода противостояния в уличную фазу, как в Армении), 3. Политические провокации с освещением в мировых СМИ, перехват инициативы во внутренней пропаганде от правительственных СМИ к иностранным.

Дальше наступает фаза условного "Майдана". Обезличивание противника, его дегуманизация и обесчеловечивание, стремление к нанесению ущерба даже при ущербе самому себе, война на уничтожение (всё или ничего). На этой фазе власти уже нет, есть политические авантюристы, стачечные комитеты и революционная целесообразность. Путч, переворот, революция, заговор - называйте это как хотите. Украина перед глазами. В этот момент государственного управления уже нет. Следом начинается распад территорий, парад суверенитетов и гражданская война с разъединением бывших регионов России под так называемой "эгидой ООН".

Самое главное, что при своевременной диагностике конфликта с ним можно было работать на множестве предварительных стадий и не допустить разрастания его в то, во что он разросся. Но прежняя команда не делала этого из соображений сохранения баланса сил, а нынешняя вынуждена реагировать как пожарный, не успевая построить новую систему работы в спокойной обстановке.

Ибо для правильного перехвата инициативы требуются такие действия, как сбор информации и аудит конфликтов, их диагностика, составление карты конфликтов и построение стратегии управления конфликтами. В условиях ограничений такую работу сделать качественно нельзя. Какие это ограничения? Их много: то кого-то трогать нельзя, то выборы на носу и надо заниматься их подготовкой, то где-то горит и нужно срочно бежать и тушить. Обычные аппаратные проблемы. Но в таком случае, как выясняется, конфликты выходят из под контроля и грозят высокими политическими рисками.

Выше был представлен наиболее негативный сценарий развития ситуации в стране как тот, осуществление которого необходимо не допустить всеми имеющимися средствами. Естественно, констатацией некоторых сценариев ограничиваться нельзя, иначе в этом случае сам такой сценарий и будет подливать масла в огонь. Поэтому ниже мы предлагаем и позитивную программу выхода из такого сценария.

В стране необходима новая партийно-политическая система, которая понесёт на себе всю перезагрузку системы государственного управления. Практика вливания нового вина в старые дырявые мехи не даст результата. Можно как угодно начинить "Единую Россию" и прочие партии выращенными в инкубаторе молодыми технократами, но это паллиатив и нужен полный ребрендинг всей системы.

Это очень просто: в переговорах между народом и властью структуры партии власти больше не воспринимаются народом как сторона переговоров. С "Единой Россией" больше не будут вести переговоры. Учитывая общий кризис доверия всех парламентских партий, люди или массово проигнорируют выборы, или завалят всех кандидатов и выберут самых нелепых. Дело не в том, что такое выражение протеста ставит власть в нелегитимное положение, а в том, что власти на местах просто не будет.

Конфликт власти и общества контрпродуктивен для обеих сторон. Игнорировать это ответственная власть больше не может себе позволять. Под любым предлогом нужно начинать движение в поддержку реформ с созданием новых партий и общественных сил. Или это сделает власть, или это сделают её противники. Опыт перестройки показывает, что лучше бы это делала власть. И в проактивном, а не в реактивом режиме.

Тактика уклонения в назревшем конфликте приводит к тому, что конфликт разворачивается в невыгодных условиях. Если либералы не будут отстранены от экономических и политических рычагов, даже ценой обострения всех видов конфликтов, то развитие ситуации приведёт к гибели системы управления по примеру СССР. Либералы нам будут подменять цели до тех пор, пока страны не станет. Патриотам пора перехватывать инициативу, чтобы лидер страны видел, что ему есть на кого опереться.

Александр Халдей

Подпишитесь на нас

Известный российский экономист, политолог и публицист Михаил Хазин рассказал на своем сайте в Сети, почему либералы РФ отказались от тайного предложения оппозиционной группировки «свалить из власти».

Эксперт пишет, что сегодня Россия живет в период дуализма, так как основные ресурсы в стране и сферы влияния условно поделили две элитные группировки. Первая представлена «либеральным крылом», живущая за счет поддержки западных финансистов и МВФ. Они взяли под контроль экономические ресурсы государства, но сейчас не в состоянии обеспечивать экономический рост и решать проблемы. Интересное и то, что либералы в целом не стремятся налаживать механизмы экономики, предпочитая отстаивать свои имущественные права. Вторая группировка – так называемые «патриоты». Элита сформировалась в 90-х, когда либералам понадобилось допустить до власти людей, способных стабилизировать ситуацию в стране. Эти люди напрямую заинтересованы в развитии экономической модели России, но пока не владеют нужными рычагами для реализации своих решений.

По словам Хазина, «патриоты» набрали достаточно политической силы, чтобы заявить о своих претензиях на управление государственным механизмом и ликвидацию излишнего влияния МВФ. Все стороны пришли к пониманию, что модель экономики пора менять. При этом политолог обращает внимание на важный нюанс. За время пребывания у рычагов власти либералы не смогли сформировать самодостаточную элиту. Олигархи оказались плохими предпринимателями и плохо распорядились благами приватизации, сделав многие предприятия РФ убыточными. В итоге либеральная группировка не в состоянии использовать ресурс своих же олигархов в борьбе против «патриотов».

Учитывая силу группировки «патриотов», Хазин предположил, что либералам было озвучено тайное предложение покинуть властные посты под обещание обеспечить отступные и место на «общем празднике жизни». Однако последние ответили отказом. Возникает резонный вопрос, почему?

По мнению эксперта, причин отказа несколько. Во-первых, либералы не заинтересованы в передаче контроля другим группировкам. Кроме того, МВФ тоже не поддержит такое предложение. Во-вторых, прозападные силы оказались в тяжелом положении из-за санкционного конфликта. Если капиталы перевести на Запад, то их можно лишиться за рубежом. А если оставить деньги внутри страны, то контроль над ними перейдет к «патриотам». Выход из ситуации один: изображать борьбу с режимом, но в кулуарах объяснять бессилие.

В третьих, предложенные активы в реальности могут стоить не миллиарды, а значительно меньше. И когда пришло конкретное предложение от «патриотов», олигархи обнаружили, что не так уж много им останется. Поэтому они начали долгий и бессмысленный торг.

Что «патриотам» делать в такой ситуации? Нужно максимально давить на «либералов», в том числе «откусывая» у них часть собственности и постепенно готовить реформу, считает эксперт. Хазин полагает, что дни либералов сочтены. У них нет базового ресурса, олигархи подсчитывают убытки, а рост обеспечить невозможно.

Менее чем за месяц до выборов Владимир Зеленский продолжает быть лидером украинской президентской гонки. Февральские опросы наиболее известных социологических учреждений страны - Центра Разумкова, Киевского международного института социологии (КМИС), Центра социальных и маркетинговых исследований «Социс», Центра социальных исследований «София» - единодушно это подтверждают.

Бизнес

4 марта журналисты OCCRP (Organised Crime and Corruption Reporting Project), российским партнером которого в расследовании выступило издание Meduza, в статье «Прачечная Тройки» (The Troika Laundromat) сообщило, что частный инвестбанк Рубена Варданяна и его партнеров «Тройка Диалог», проданный в 2011 году Сбербанку, создал сеть из десятков компаний, через которые за период с 2006 года до начала 2013 года прошло $4,6 млрд с участием «криминальных схем».

Интервью

Веерный характер присоединения европейских стран к высылке российских дипломатов после отравления Скрипалей в Солсбери практически оставил Москву одну на европейском континенте. О том, как позиция Италии может измениться по результатам тяжелых коалиционных переговоров, которые сейчас ведут победившие на парламентских выборах 4 марта правые и левые силы, в интервью «Политком.RU» рассказывает сопредседатель ассоциации «Венето-Россия» и научный сотрудник Института высшей школы геополитики и смежных наук (Милан) Элизео Бертолази.

Колонка экономиста

Видео

Аналитика

16.05.2006 | Борис Макаренко, Алексей Макаркин

Либералы в современной России

Определить границы «либерального сегмента» экспертного сообщества невозможно, не определив понятие либерализма вообще и истории его «прихода» в российскую общественную мысль в частности. В узком смысле «либерализм» – это одна из трех «больших идеологий» (наряду с консерватизмом и социализмом). В широком смысле «либерализм» - метаидеология, определяющая весь уклад либеральной демократии Запада, от которой на определенном историческом этапе (после Французской революции) отпочковался консерватизм и к которой постепенно «придрейфовала» и социал-демократия. Именно либерализм составляет фундамент расширяющейся зоны консенсуса между тремя этими идеологиями, равно как и их многочисленных конвергенций и гибридов. Как и остальные две идеологии, либерализм имеет множество школ и оттенков, которые рассматривать в контексте данной статьи, пожалуй, нецелесообразно.

Все три западные «большие идеологии» изначально были чуждыми для советской общественно-политической среды, однако эта «чужеродность» была разной по характеру. Либерализм мог ложиться на «чистое поле», в том смысле, что эта идеология носит универсалистский характер, и внедрять его принципы приходилось практически с нуля. Консерватизм имеет одной из своих основ «охранительное начало», защиту сложившихся государственных и общественных институтов. «Охранительства» в российской мысли было много, но это было не привычное охранительство устоявшихся отношений частной собственности и построенной на ней социальных интересов: таковых поначалу просто не было, и до сих пор они не устоялись. Поэтому из консерватизма видимое развитие получила только одна его вариация – либертарианство a la Ф.Хайек или М.Тэтчер («гайдаровские мальчики»), ставящее во главу угла максимизацию индивидуальной свободы в экономической сфере (эту школу зачастую неправильно относят к либерализму, тогда как на самом деле она является неоконсервативной). К консерватизму подходят и те либеральные эксперты, которые близки к крупному национальному капиталу, т.н. «олигархам» - у этого слоя уже появилось, «что консервировать».

Однако и либерализм, и консерватизм по крайней мере подразумевали создание в России нового общественного уклада. В отличие от них социализм в российской общественной мысли в подавляющем большинстве случаев строился методом «вычитания из коммунизма» наиболее одиозных его черт во имя сохранения значительной части советского наследия (госсобственности, госрегулирования, уравнительного распределения), и лишь во вторую очередь – заимствования современных наработок западных социалистов. Если либерализм и консерватизм можно упрекнуть в недостаточном учете российских реалий и домнировании заимствованных идей, то социализм – в чрезмерном акценте на сохранение старого уклада и недостаточной модернизационности. В этом смысле именно социализм являлся в России прошедших полутора десятилетий консервативной идеологией.

Во все времена «либеральность» эксперта сильно зависела от его позиции по отношению к власти: независимый от власти эксперт определял меру своего либерализма и интерпретацию политических событий в меру собственных убеждений. «Эксперт во власти» неизбежно соизмерял свои оценки с интересами своего «патрона», причем иногда из тактических соображений (не желая «подставляться»), иногда же вовлеченность в политическую борьбу заставляла его корректировать свои убеждения (пример – позиция Г.Сатарова за отмену выборов в 1995г.) Эксперт, близкий к либеральной оппозиции, порою ужесточал свою позицию, критикуя власть, порою наоборот сдерживался (как «гайдаровцы» умеряли критику власти в политической области ради того, чтобы продвигать экономический либерализм).

В течение 90-х годов основными оппонентами либералов были представители социалистической политической традиции (коммунисты). Реальная опасность коммунистического реванша тогда считалась вполне очевидной. Соответственно, одним из признаков российского либерализма в этот период был антикоммунизм, а различные представители либерального лагеря придерживались лишь различных его версий – более жесткой (вплоть до предложений проведения люстраций или запрета КПРФ) или мягкой. В последние годы актуальность дискуссий между либералами и коммунистами существенно снизилась, так как политическое влияние КПРФ резко уменьшилось, а сами дискуссии все равно не приводят к каким-либо позитивным результатам.

В последнее время основными оппонентами либералов стали консерваторы (в том числе из числа недавних либералов), которые полагают, что интересы государства должны превалировать над интересами личности, признают объективность (и даже необходимость) реакции, то есть частичного пересмотра либеральных оснований политического курса 90-х годов, но отвергают возможность коммунистического реванша. Эволюция в консервативном направлении прошли многие представители либерализма – этот процесс начался еще в первой половине 90-х годов («Консервативный манифест» В.Никонова и С.Шахрая как идеологическая платформа Партии российского единства и согласия), продолжился и в последующем – еще одним примером может быть движение «Вперед, Россия!» Б.Федорова, даже название которой скопировано с консервативной «Вперед, Италии!» С.Берлускони. В последние годы этот процесс принял еще более активный характер.

Политическое устройство

Очевидно, что политическое устройство для либерала – это либеральная демократия с верховенством права (часто неправильно именуемым правовым государством), гарантиями прав человека, развитым гражданским обществом. Проблемой и предметом спора для либералов были не сами эти постулаты (в отличие от сторонников других идеологий, они никогда не ставили их под сомнение), а темп приближения к ним, оценка конкретных политических решений и ходов и т.п. На это, разумеется, сильное влияние (как указано выше) оказывало позиционирование эксперта относительно власти. В «путинскую эпоху», особенно – в последний год-полтора часть «некогда либералов», связанных с властью зашла в провластной интерпретации данных тем настолько далеко, что, оправдывая провластную позицию, фактически вышла за пределы «поля либерализма».

Желательный экономический, социальный и культурный уклад:

По этому пункту проходит один из концептуальных водоразделов в либеральном лагере. Т.н. «экономические либералы» стоят на либертарианских позициях, т.е, (см. выше) строго говоря, они являются не либералами, а консерваторами. Однако самые крупные из подобных фигур не ограничиваются только экономической сферой, выступая и по более широкому кругу вопросов (Е.Ясин, Е.Гайдар), и в других темах они зачастую оказываются последовательными либералами.

Те либералы, для которых главным представляется политическое устройство, как правило, не имеют детализированной экономической позиции. Консенсусным для них представляются общие понятия о желательности рыночной экономики, поощрения частной собственности и охраны прав собственности, устранения административных барьеров и развития конкуренции. Существенные разногласия среди либералов отмечаются по вопросу о политической и экономической роли «олигархов». В последнее время – явно вследствие электоральных поражений либеральных партий – либералы наконец заговорили о социальной справедливости.

Российская культура, с точки зрения либералов, должна быть вписана в мировой контекст, быть максимально открытой для внешних влияний. Отстаивая свободу творчества и приоритет творческой личности над социальным (государственным, общественным) заказом, либералы входят в противоречие с представителями как социалистической, так и консервативной традиций, занимающих в отношении культуры «охранительные» позиции.

Национальный вопрос

Национальный вопрос для России имеет два разных смысла, оба связанные с либерализмом: «русское национальное» и положение национальных меньшинств в России. Именно либералы подняли тему современной российской идентичности: «российское национальное» у них стало альтернативой «советскому». В дальнейшем либералы (в общем и целом) придерживались принципа построения в России национального государства (nation state), хотя и признавали, что Россия со своей имперской многонациональной судьбой для этого не очень подходит. Серьезно разработана эта концепция у В.Тишкова, который предлагал «французскую модель» построения такого государства (получили Францию, теперь будем делать французов), с ним полемизировал покойный А.Салмин. Но в принципе «русскую национальную» тему либералы поднимали все меньше и меньше: когда российская государственность утвердилась и обрела легитимность, они утратили к ней интерес. В «государственничестве», «патриотизме», «державности» они видели инструменты своих идеологических оппонентов, которых не без оснований подозревали в лицемерных намерениях использовать подобные термины для прикрытия антилиберальных и откровенно авторитарных замыслов. И в силу этих причин либералы утратили инициативу в дискурсе о «национальном», что стало одной из главных причин их ослабления в первом десятилетии нового века.

Есть и еще один чрезвычайно важный момент. Либералы были и остаются почти без исключения «западниками». Пока общеполитическая атмосфера в российско-западных отношениях была в целом благоприятной, «западничество» во внутриполитических вопросах было не просто «политкорректным», но и выигрышным. Однако с изменением внешнеполитического климата, особенно после «оранжевых революций», «западничество» либералов становится все более проблематичным.Что же касается темы национальных меньшинств в России, либералы (впрочем, как и подавляющее большинство консерваторов и социалистов – сторонников «универсалистских» доктрин) оставались «ассимиляторами». Выступая за соблюдение прав человека (в т.ч. – специфических этнических) и равенство, они тем не менее, в отличие от своих европейских коллег, мало уделяли внимания реальному положению меньшинств, полагая, что элиты большинства национальных республик (особенно – мусульманских) настроены антимодернизаторски, а потому представляют собой тормоз на пути «европеизации».

Желательное положение религии

По поводу религии либералы всегда были едины в удовлетворенности степенью свободы совести в пореформенной России, причем для них эта свобода непременно подразумевала равенство религий и конфессий, фактически отрицающее доминирование православия и его сближение с государством.В рамках православной церкви либеральное течение в последние десятилетия составляет явное меньшинство, выступающее за толерантное отношение к другим конфессиям, развитие экуменического диалога (преимущественно с католиками и традиционными протестантами). Наиболее известным представителем этого направления был протоиерей А.Мень (погиб в 1990 году), можно назвать также имена покойного архиепископа Михаила (Мудьюгина), протоиерея А.Борисова, священника Г.Чистякова и др. В середине 1990-х годов некоторые представители этого направления (например, священник Г.Кочетков) подверглись гонениям со стороны церковного руководства, но в последние годы официальное начальство обращает мало внимания на их деятельность, так как не видит в них реальных конкурентов. Напротив, в качестве таковых фигурируют националистически и антисемитски настроенные силы, считающие большую часть иерархии тайными сторонниками либералов (что представляется явной натяжкой).Для части церковных либералов рамки РПЦ оказались слишком тесны, что привело к поиску ими альтернативных юрисдикций. С этим связан переход некоторых из них в маргинальные религиозные организации (отлученный от церкви и преданный анафеме Г.Якунин), а также католичество - это, как представляется, связано с высоким авторитетом среди российских церковных либералов Папы Иоанна Павла II.

Способы и механизмы достижения желательного состояния

Для современных российским либералов безусловным приоритетом является достижение своих целей посредством участия в выборах: в этом они близки своим историческим предшественникам – кадетам, которые рассчитывали прийти к власти посредством не революции, а тихого шуршания избирательных бюллетеней. Приверженность российских либералов демократическим ценностям заставляет их негативно относится к любым насильственным действиям, так как они тормозят модернизационное развития страны. Еще одна отличительная особенность российских (равно как и любых других) либералов – уважение к процедуре, которая противопоставляется внешне целесообразным, но незаконным мероприятиям.

В то же время для либералов традиционно значительную роль играло обладание экспертным ресурсом, который обеспечивал их востребованность властью. Даже когда либеральные партии терпели политические поражения, ценность этого ресурса позволяла им сохранять аппаратные позиции, прямой выход на властные структуры. Это способствовало как достижению индивидуальных карьерных целей, так и продвижению законодательных инициатив и политических проектов.

При решении конкретных политических проблем в течение последних полутора десятилетий либералы неоднократно оказывались перед дилеммой – принципы или целесообразность. В первый раз это произошло в 1993 году, когда различные представители либерального политического лагеря и экспертного сообщества диаметрально разошлись в вопросе об отношении к роспуску парламента Б.Ельциным. Тогда большая часть либералов («гайдаровцы») поддержали президента, посчитав, что тот действовал в условиях крайней необходимости, а парламент препятствовал модернизации страны. Меньшая часть – как политики (будущие основатели «Яблока»), так и эксперты (М.Гефтер) – осудили действия президента: по их мнению, незаконные действия главы государства противоречили демократическим нормам.

Во второй раз позиции либералов разошлись в связи с отношением к силовому решению чеченской проблемы в 1994г. – тогда наиболее четко выявилось различие между «прагматиками» и «идеалистами».В третий раз расхождение между принципами и целесообразностью проявились во время избирательной кампании 1996 года. Тогда угроза коммунистического реванша заставила либералов, поддержавших президента во время сентябрьско-октябрьского кризиса, не только вновь солидаризироваться с ним (несмотря на увеличившееся число разногласий, в том числе по чеченской проблеме), но и «закрыть глаза» на явную дискриминацию оппозиционного кандидата.

Отношение либералов к политическому режиму «путинской России» является глубоко противоречивым. В период 2000-2003 годов большая часть либералов испытывала двойственные чувства – целый ряд мероприятий власти воспринимался ими сугубо положительно как продолжение реализации реформаторской повестки дня 90-х годов. Другие действия Кремля (такие как установление фактического госконтроля над федеральным телевидением) на этом фоне воспринимались как негативные, но, в принципе, «терпимые» явления.

В 2003 году ситуация изменилась – все более ощущающийся разрыв между властью и элитой 90-х годов (в которой либералы занимали куда более «весомые» позиции, чем в обществе в целом) привел к резкому снижению востребованности либералов Кремлем. Действия власти все более стали расходится с устремлениями либерально мыслящих политиков и экспертов. В этой ситуации либералы вновь оказались перед выбором: либо продолжать ориентироваться на власть, которая становится менее либеральной, либо пересматривать свое отношение к ней. Различное отношение к этому вопросу поляризует даже членов одной и той же политической партии – характерны серьезные разногласия внутри СПС.Диссонанс между властью и либералами, а также пример Украины и Грузии привели не только к увеличению оппозиционности, но и к росту в их среде «оранжевых» настроений. Часть либералов начинает воспринимать власть как безусловного противника и выражает сочувствие всем политическим силам, которые находятся в оппозиции (характерно изменение их отношения к «лимоновцам»). В то же время часть либералов считает, что любая революционная смена нынешней власти приведет к победе реакционных политических сил и полному сворачиванию реформ.

Историческая доктрина, «осевые» события российской и мировой истории

Исторические взгляды либералов неразрывно связаны с понятием прогресса, эволюционного модернизационного развития. В отличие от социалистов, они считают реформы наилучшим способом модернизации общественных отношений, а революцию воспринимают как чреватый значительными издержками путь, который допустим лишь в самом крайнем случае, когда действующая власть стала откровенно авторитарной (в западной традиции – «узурпаторской») либо полностью утратила реформаторский потенциал. Отсюда и противоречивое отношение либералов к революционным катаклизмам – таким как Английская и Французская революции. Значительно более позитивную реакцию вызывает Война за независимость США, воспринимаемая как освободительное движение против «узурпаторов». В либеральной традиции «идеальной» считается бескровная «Славная революция» в Англии 1688 года, остановившая реакцию без сколько-нибудь значительных общественных катаклизмов. В совершенно другой исторической ситуации происходили «бархатной революции» конца 80-х годов в Центральной и Восточной Европе, которые также получили сугубо позитивную оценку со стороны либералов.

Отношение либералов к ключевым периодам российской истории тесно связано с их идеологическим выбором. Петровские реформы оцениваются положительно с точки зрения общей модернизации России («Медный всадник» был эмблемой гайдаровского движения «Выбор России»), но более сдержанно, когда речь заходит об их социальных издержках. Зато сугубо позитивное отношение вызывают «Великие реформы» середины XIX века. В отличие от коммунистов, либералы резко отрицательно расценивают октябрьскую революцию, а в отличие от консерваторов, не склонны осуждать февральскую.

Контекстуализация

Современные политики-либералы немного внимания уделяют своим идеологическим предшественникам. Классики философского либерализма – Дж.Локк, Дж.Хоббс, равно как и отечественные (Б.Чичерин, П.Струве) малопопулярны (единственный, кто пытался систематически осмыслить отечественное либеральное наследие – А.Кара-Мурза). Чуть чаще упоминается Карл Поппер.

Классики либеральной экономики более востребованы, но почти исключительно либертарианской линией – от Адама Смита до Фридриха Хайека, тогда как «социально-либеральный» Дж. Кейнс явно не в фаворе. Зато авторитетами являются политики, причем скорее консервативного толка – М.Тэтчер, Р.Рейган. С европейскими либеральными политиками отечественные общались нерегулярно. «Экономисты» (да и не они одни) больше предпочитали «правых» и либертарианцев; с Либеральным интернационалом общались лишь «яблочники»; программные документы европейских либералов - Оксфордские манифесты 1947 и 1997 гг. в России практически неизвестны (даже либералам).

Своими историческими предшественниками современные российские либералы считают реформаторов и модернизаторов – от М.Сперанского и братьев Д. и Н.Милютиных до С.Витте и П.Столыпина. При этом мало обращается внимания на то, что далеко не все из них придерживались либеральных взглядов: Столыпин был последовательным консерватором, Витте – скорее, прагматиком (однако определяющим для либералов был их вклад в модернизацию страны). Прямыми идеологическими предшественниками современных либералов могут считаться кадеты при всем разнообразии их идеологических оттенков – от левого либерализма Милюкова до консервативного либерализма Маклакова, объективно примыкавшего к «веховской» традиции. Октябристы с их стремлением соединить державность и либерализм могут относиться к предшественникам современных либералов лишь с большой долей условности.

Досоветская либеральная традиция была прервана после прихода к власти большевиков и последующими репрессиями периода гражданской войны и конца 20-х годов. Ее возрождение связано с феноменом диссидентства, когда в 60-70-е годы произошел отход части его представителей (А.Сахаров, С.Ковалев, Р.Пименов и др.) от идеологических поисков в рамках социалистической парадигмы и возрождение интереса к классическому либерализму. В настоящее время диссидентскую традицию продолжают правозащитники-либералы, такие как Л.Пономарев, В.Абрамкин и др.

В то же время сохранению традиции в советское время способствовали и далекие от оппозиционности (и от политики вообще) исторические исследования проблем российского либерализма П.Зайончковского, К.Шацилло, В.Дякина, а также труды по историю общественного движения такого «культового» автора как Н.Эйдельман (в настоящее время его традиции продолжает С.Экштут).

В современной России можно выделить две взаимодополняющие части либерального поля. Это либералы-эксперты и либералы-политики (есть фигуры, принадлежащие к обеим группам – такие как Е.Гайдар, В.Рыжков, В.Лысенко).

Либеральными экспертами стали те интеллектуалы, которые на этапе крушения коммунистической системы восприняли в качестве нормативной модели для развития страны «транзит к демократии», независимо от пути, которым они пришли к такому выбору. Для кого-то это был идеологический выбор, продиктованный опытом включения в российскую политику (Г.Сатаров, С.Марков), для кого-то – рациональный выбор, основанный на академическом знании международных отношений (С.Караганов, С.Рогов), страноведения (Г.Дилигенский, А.Салмин, И.Бунин, К.Холодковский, В.Никонов), экономической науки (Е.Ясин, Е.Гайдар и его команда) или социологии (Ю.Левада, Б.Грушин), юриспруденции (М.Краснов, А.Оболонский). Первым пришлось «набирать» знания по азам либеральных теорий, вторым – преломлять научный материал о зарубежных странах на российские реалии, обоим – создавать язык экспертного знания, будь то академического или прикладного. Однако главным был именно выбор демократии в качестве нормативной модели, желательной для политического развития России.

Либералы-политики вышли из интеллигентской (как столичной, так и провинциальной) среды и появились на политической арене, как правило, в конце 80-х – начале 90-х годов в качестве активистов неформальных организаций и создававшихся в те годы политических партий. В настоящее время часть из них «экспертизировалась» (наиболее яркий пример – Е.Гайдар), часть перешла в исполнительную власть, часть находится в оппозиции.

Актуальная институциональная локализация позиции

Наиболее известные представители современного российского экспертного либерализма:
Политология: А.Салмин, И.Бунин, Г.Сатаров, СКараганов, Рогов, К.Холодковский, А.Рябов.
Экономика: Е.Ясин, Е.Гайдар, А.Илларионов.
Правоведение: С.Алексеев, М.Краснов, А.Оболонский.
Национальные вопросы и федерализм: В.Тишков, А.Захаров.
Религиоведение: А.Красиков, Н.Митрохин, С.Филатов.

Институты:
Центр стратегических разработок
Высшая школа экономики
Центр политических технологий
Фонд ИНДЕМ
Московский центр Карнеги
Московская школа политических исследований
Институт мировой экономики и международных отношений РАН
Институт экономики переходного периода
Фонд «Либеральная миссия»
Институт изучения религии в странах СНГ и Балтии
Исследовательский центр частного права при Президенте РФ
Российская школа частного права
Информационно-аналитический центр «Сова».

Публикации:

Гайдар Е.Т. Государство и эволюция. СПб, 1997.
Гайдар Е.Т. Долгое время. Россия в мире: Очерки экономической истории. М., 2005.
Захаров А.А. E pluribus unum. Очерки современного федерализма. М., 2003.
Краснов М.А. Клетка для власти. М., 1997.
Либерализм в России. Сборник статей/ Капелюшников Р.И., Салмин А.М., Бунин И.М., Урнов М.Ю.,
Масарский М.В., Хакамада И.М., Паппэ Я.Ш. М., 1993.
Митрохин Н.А. Русская православная церковь: современное состояние и актуальные проблемы. М., 2004
Оболонский А.В. Человек и власть: перекрестки российской истории. М., 2002.
Рыжков В.А. «Четвертая республика» (очерк политической истории современной России). М., 2000.
Салмин А.М. Современная демократия: очерки становления, М., 1997.
Секиринский С.С., Филиппова Т.А. Родословная российской свободы. М., 1993.
Сенокосов Ю.П. Власть как проблема. Опыт философского рассмотрения. М., 2005.
Современная российская политика/ Бунин И.М., Караганов С.А., Никонов В.А., Рыжков В.А., Салмин А.М., Сатаров Г.А.. М., 2002.
Чхартишвили Г.Ш. Жизнь за царя, или Корону за коня. Плач по просвещенному абсолютизму/ Сегодня. 2.02.96.
Экштут С.А. На службе российскому Левиафану: Историософские опыты. М, 1998.
Ясин Е.Г. Новая эпоха – старые тревоги. Политическая экономия. М., 2004.
Ясин Е.Г. Новая эпоха – старые тревоги. Экономическая политика. М., 2004.
Ясин Е.Г. Приживется ли демократия в России. М., 2005.

Кто такие либералы?