Злой раб. Притча о немилосердном должнике. Богословское толкование. Свт. Иоанн Златоуст

Свт. Иоанн Златоуст

Тогда призвав его господин его, глагола ему: рабе лукавый, весь долг он отпустих тебе, понеже умолил мя еси

«Злой раб! весь долг тот я простил тебе» . Что может быть добрее господина? Когда тот должен был ему десять тысяч талантов, он не оскорбил его даже словом, не назвал и злым, но только приказал продать; и это для того, чтобы освободить его от долгов. А как тот ока­зался злым к своему товарищу, тогда-то (господин) уже гне­вается и раздражатся, дабы знал ты, что он легче прощает грехи против него самого, нежели против ближних. И так делает Он не только здесь, но и в других случаях. «Итак, если» , говорит, «ты принесешь дар твой к жертвеннику и там вспомнишь, что брат твой имеет что-нибудь против тебя, оставь там дар твой пред жертвенником, и пойди прежде примирись с братом твоим, и тогда приди и принеси дар твой» (Мф. 5:23-24) . Ви­дишь, как Он везде наше предпочитает своему и не ставит ничего выше мира и любви к ближнему. И опять в другом месте: «кто разводится с женою своею, кроме вины прелюбодеяния, тот подает ей повод прелюбодействовать» (Мф. 5:32) , а чрез Павла дает закон та­кой: «если какой брат имеет жену неверующую, и она согласна жить с ним, то он не должен оставлять ее» (1 Кор. 7:12) . Если она, го­ворит, сделает прелюбодеяние, отвергни ее; а если будет не­верующая, не отвергай: если, то есть, согрешит против тебя, брось ее, а если против Меня, оставь при себе. Так и здесь, когда тот сделал столько грехов против Него (Бога), Он простил; а согрешил он против товарища, хоть гораздо ме­нее и легче, чем против господина, тогда не простил, но под­верг наказанию. Теперь назвал его и злым, а тогда не оскор­бил даже и словом. Поэтому здесь и прибавлено, что (госпо­дин) «разгневавшись, отдал его истязателям» ; но этого не прибавил Он, когда требовал у него отчета в десяти тысячах талан­тов, дабы знал ты, что то (прежнее) решение произошло не от гнева, но от попечительности, спешившей к прощению, а более всего раздражил Его этот грех.

Беседа на притчу о должнике десятью тысячами талантов, взыскивавшем сто динариев, и о том, что злопамятство хуже всякого греха.

Свт. Григорий Палама

Прп. Иустин (Попович)

Тогда государь его призывает его и говорит: злой раб! весь долг тот я простил тебе, потому что ты упросил меня

Блж. Иероним Стридонский

Тогда государь его призывает его и говорит: злой раб! весь долг тот я простил тебе, потому что ты упросил меня

Блж. Феофилакт Болгарский

Ст. 32-34 Тогда государь его призывает его и говорит: злой раб! весь долг тот я простил тебе, потому что ты упросил меня; не надлежало ли и тебе помиловать товарища твоего, как и я помиловал тебя? И разгневавшись, государь его отдал его истязателям, пока не отдаст ему всего долга

Владыка судит раба по причине человеколюбия, чтобы показать, что не он, а жестокость раба и его неразумие отвращают дар. Каким мучителям предает? Может быть, карающим силам, так чтобы он вечно наказывался. Ибо «пока не отдаст всего долга» это обозначает: до тех пор пусть будет наказываем, пока не отдаст. Но он никогда не отдаст должного, то есть должного и заслуженного наказания, и он всегда будет наказываем.

Евфимий Зигабен

Ст 32-33 Тогда призвав его господин его, глагола ему: рабе лукавый, весь долг он отпустих тебе, понеже умолил мя еси: не подобаше ли и тебе помиловати клеврета твоего, якоже и аз тя помиловах

Великая кротость! Судится с тем, кто не достоин никакого слова, –великодушно обличает того, кто сам себя осудил, и показывает, что он сам от себя отклонил прежнюю милость и привлек следовавшее наказание. И когда тот не мог уплатить долга, то не назвал его лукавым и даже сжалился над ним, а когда же он оказался несострадательным по отношению к подобному себе рабу, тогда и назвал его лукавым, и наказал. Послушаем же этого и мы, несострадательные, будем страшиться и знать, что мы сами себя всецело осуждаем, отвращая от себя прежде бывшую к нам милость Божию и привлекая к себе вечное наказание.

Толкование на Евангелие от Матфея.

Лопухин А.П.

Ст. 32-33 Тогда государь его призывает его и говорит: злой раб! весь долг тот я простил тебе, потому что ты упросил меня; не надлежало ли и тебе помиловать товарища твоего, как и я помиловал тебя

Совершенно правильное рассуждение по всякой логике. Тот, кому прощается большой долг, тем самым обязывается простить и другим небольшие долги. Но люди злы и в погоне за житейскими благами часто поступают вопреки всякой логике и здравому смыслу. Поэтому то, что изображается в притче, встречается весьма часто в обыденной практической жизни.

Толковая Библия.

1 Коринфянам, гл. 9, ст. 2-12

2 Если для других я не Апостол, то для вас Апостол; ибо печать моего апостольства -- вы в Господе.
3 Вот мое защищение против осуждающих меня.
4 Или мы не имеем власти есть и пить?
5 Или не имеем власти иметь спутницею сестру жену, как и прочие Апостолы, и братья Господни, и Кифа?
6 Или один я и Варнава не имеем власти не работать?
7 Какой воин служит когда-либо на своем содержании? Кто, насадив виноград, не ест плодов его? Кто, пася стадо, не ест молока от стада?
8 По человеческому ли только рассуждению я это говорю? Не то же ли говорит и закон?
9 Ибо в Моисеевом законе написано: не заграждай рта у вола молотящего. О волах ли печется Бог?
10 Или, конечно, для нас говорится? Так, для нас это написано; ибо, кто пашет, должен пахать с надеждою, и кто молотит, должен молотить с надеждою получить ожидаемое.
11 Если мы посеяли в вас духовное, велико ли то, если пожнем у вас телесное?
12 Если другие имеют у вас власть, не паче ли мы? Однако мы не пользовались сею властью, но все переносим, дабы не поставить какой преграды благовествованию Христову.

От Матфея, гл. 18, ст. 23-35

23 Посему Царство Небесное подобно царю, который захотел сосчитаться с рабами своими;
24 когда начал он считаться, приведен был к нему некто, который должен был ему десять тысяч талантов;
25 а как он не имел, чем заплатить, то государь его приказал продать его, и жену его, и детей, и всё, что он имел, и заплатить;
26 тогда раб тот пал, и, кланяясь ему, говорил: государь! потерпи на мне, и всё тебе заплачу.
27 Государь, умилосердившись над рабом тем, отпустил его и долг простил ему.
28 Раб же тот, выйдя, нашел одного из товарищей своих, который должен был ему сто динариев, и, схватив его, душил, говоря: отдай мне, что должен.
29 Тогда товарищ его пал к ногам его, умолял его и говорил: потерпи на мне, и всё отдам тебе.
30 Но тот не захотел, а пошел и посадил его в темницу, пока не отдаст долга.
31 Товарищи его, видев происшедшее, очень огорчились и, придя, рассказали государю своему всё бывшее.
32 Тогда государь его призывает его и говорит: злой раб! весь долг тот я простил тебе, потому что ты упросил меня;
33 не надлежало ли и тебе помиловать товарища твоего, как и я помиловал тебя?
34 И, разгневавшись, государь его отдал его истязателям, пока не отдаст ему всего долга.
35 Так и Отец Мой Небесный поступит с вами, если не простит каждый из вас от сердца своего брату своему согрешений его

Неделя 11 по Пятидесятнице.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

Каждый день, братья, за Божественной литургией мы слышим одни и те же слова: “Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут”. Блаженны те, кто прощает грехи близким своим, кто не помнит зла, кто обладает этим счастливым умением – прощать. И нам часто кажется, что прощать другим людям легко. Что такое, в сущности, простить? Ведь не деньги же свои отдать человеку, не время на него потратить, не сто поклонов положить, а просто сказать ему: “Я тебя прощаю. Бог с тобой. Иди с миром”. И только...

Но каждый сколько-нибудь серьёзный человек, который молится Богу, который думает о своих грехах, который действительно пытается измениться, чтобы усыновиться Богу и обрести Царствие Божие, такой человек по своему собственному опыту знает, как это мучительно трудно – прощать грехи ближним своим! Как трудно простить косой взгляд, злое слово, обидную кличку, и я уж не говорю, как мучительно трудно простить прямое и сознательное зло, нам причинённое.

Однако и сегодняшнее евангельское чтение (Мф.18,23-35), и многие другие места в Евангелии, и молитва Господня и обетования блаженств, которые поются за литургией – всё это говорит нам об одном: как мы прощаем, так и Господь нас простит.

Из этого ясно, что Царствие Божие, страна вечного блаженства, земля обетованная каждому из нас доступна. Доступна всем: не только великим подвижникам, преподобным, праведным и святым, но также и нам нерадивым, нам всем, “зде предстоящим и молящимся”. И только одно условие поставлено: прости. Так легко! Но кому же мы должны прощать? Тому, кто унизил нас, растоптал наше достоинство, кто убил наших близких, кто уничижил нашу веру, кто поглумился над нашей надеждой, кто предал нашу любовь, кто издевается над самым святым, что у нас есть, – вот кому надо простить. Такое простить, как это ни странно, иной раз легче, чем обычные мелочи житейские, обиды, колкие слова, злобу, раздражение, неблагодарность...

А между тем иного выхода у нас нет. И все наши хождения в храм, все наши жертвы, все наши свечки, поставленные перед иконами, напрасны, если мы не можем этой малости: простить ближнему своему обиду, если мы не можем простить отцу своему, матери своей жестоких и злых слов, если мы ребёнку своему не можем простить неблагодарности, если мы священнику не можем простить резкости, раздражённого, грубого слова. Тогда мы – не христиане, и тогда нам не на что рассчитывать, потому что Господь прямо и ясно говорит нам: “Как ты прощаешь, так и тебе простит Отец твой Небесный”.

И вот проблема: как же нам научиться прощать?

Каждый из нас по своему опыту знает, что обида, раздражение, злость – как игла в сердце. Вот уже и себе говоришь: “Всё. Кончено. Я прощу его”; и ему говоришь: “Всё, брат, простил, нет между нами ничего”, – а игла-то в сердце сидит всё равно, а горечь-то в душе всё равно осталась. И это означает только одно: прощение не состоялось. Не состоялось потому, что нет мира в душе простившего. Словами-то можно всё что угодно сказать. Можно сказать про себя: я – святой; можно сказать: я – в Бога верую, я истинный христианин. Один литературный герой, например, объявил себя испанским королём. Что ж с того сделалось? Ничего. Он как был сумасшедшим, так и остался им. Но ведь и мы совершенно подобны этому безумцу, когда на исповеди дерзаем говорить: “Я никому зла никакого не делаю”. Остановись и подумай. Может быть, ты просто не видишь того зла, которое непрерывно творишь вокруг себя. Первый признак такой тяжкой духовной слепоты – вот эта мысль: я никому зла не делаю, это люди вокруг меня злые...

Если вокруг меня все злые, а я один – добрый, как же мне простить их? Ведь простить человека от души, от всего сердца можно только тогда, когда к нему у тебя жалость появилась, когда на людей смотришь и думаешь: Господи, какие же все несчастные, какие славные все! А пока душа темна, пока в ней только суд и ни слова милосердия, простить никого нельзя. Нельзя простить, и значит, нельзя получить прощение. Вот какая страшная зависимость.

Что же делать, чтобы научиться прощать других? Сегодняшнее евангельское чтение отвечает нам на этот вопрос.

Некий господин призвал своего должника, раба своего, который должен был ему множество талантов. Талантом в Иудее называлась мера, то есть большой кувшин, наполненный серебряными монетами. И вот этот человек должен был своему господину сто таких кувшинов. Сумма совершенно немыслимая! На наши современные деньги – это, наверное, миллиарды. Понятно, что отдать эти деньги раб господину своему не мог. И вот господин говорит своим слугам: “Этого человека продайте в рабство, жену его и детей продайте в рабство, имущество их продайте, а полученные деньги внесите в погашение долга”. И должник, ужаснувшийся своей участи, говорит: “Господин, потерпи на мне, и я всё тебе отдам!” И со слезами и стенаниями просит господина смилостивиться. Что же делает господин? Ему вдруг становится жалко своего должника, жалко его детишек, жалко его жену, жалко его свободу и этот тихий семейный уют, тепло очага, тепло дома, которое не купишь за всё золото мира, которое было нажито жизнью, трудом, мукой... И господин говорит должнику: “Хорошо. Ступай с миром. Я тебе всё прощаю. Ты мне ничего не должен”.

Так бывает. Мелодию ли давнюю услышишь, какой-нибудь запах, с детства знакомый, – нахлынут воспоминания, и дай тогда Бог увидеть жизнь в её истинном измерении, когда понимаешь, что ни власть, ни деньги, ни слава не стоят ничего, что самое главное в жизни – несоизмеримо богатству, могуществу, силе. В такой-то момент своей жизни, момент истины, выражаясь современным языком, – господин и простил долг своему рабу.

И тогда этот должник пошёл к своему другу. Заметьте, не к рабу, не к подчинённому, а к другу своему, к “клеврету”, как говорит Евангелие. Он пошёл к своему клеврету, который должен был ему несколько медных монеток, и стал трясти его и требовать от него деньги. А друг отдать ему их не мог. Тогда тот отвёл друга своего к судье, и его посадили в темницу, пока не отдаст долг.

И господин, с изумлением узнав о такой жестокости своего раба, призвал его и сказал: “Разве я не простил тебе в с ё, как же ты не прощаешь такой мелочи?”

О чём говорит нам Христос в этой притче? Вы, наверное, все внимательно слушали её, но не все обратили внимание на первую фразу повествования: “Рече Господь: Царствие Божие подобно человеку-царю...” То есть Царствие Божие подобно человеку, который простил громадный долг.

Мы с вами перед Богом – должники. Мы ему должны тем, что мы плохие дети нашего Бога, плохие христиане. Но Господь готов простить нам наши долги и просит только об одном: прости ближнему!

Научиться прощать можно только одним способом: внимательно вглядеться в свою душу, попытаться увидеть в своей душе язву греха. Всякий раз, когда обида на ближнего захлёстывает тебя, вспомни, что за твоими плечами множество обиженных людей, множество душ, уязвлённых твоей злобой, твоим равнодушием. За тобой, наконец, целое кладбище просто убитых тобою младенцев! Помни, что тебя есть за что наказать, а Бог – прощает. И этим самым даёт тебе ещё одну возможность простить своего “клеврета”.

Вот так и всякого, кто будет вас обижать, кто будет вас оскорблять, воспринимайте как посланного Богом, для того чтобы каждый из нас совершенствовался в своём умении прощать ближних. Когда вокруг нас – одни кроткие, смиренные и тихие люди, чего же им прощать? Это мы должны у них прощения просить – они нас терпят. А если Господь посылает нам такое испытание: жестокого, злого человека – это значит, что Он хочет нашего совершенства. Он хочет, чтобы мы научились главному в этой жизни – прощать ближнему своему, с тем чтобы Сам Господь оставил нам долги наши. Аминь.

Священник Сергий Ганьковский

Мф., 77 зач., 18, 23–35

Сказал Господь притчу сию: посему Царство Небесное подобно царю, который захотел сосчитаться с рабами своими; когда начал он считаться, приведен был к нему некто, который должен был ему десять тысяч талантов; а как он не имел, чем заплатить, то государь его приказал продать его, и жену его, и детей, и все, что он имел, и заплатить; тогда раб тот пал, и, кланяясь ему, говорил: государь! потерпи на мне, и все тебе заплачу. Государь, умилосердившись над рабом тем, отпустил его и долг простил ему.

Раб же тот, выйдя, нашел одного из товарищей своих, который должен был ему сто динариев, и, схватив его, душил, говоря: отдай мне, что должен. Тогда товарищ его пал к ногам его, умолял его и говорил: потерпи на мне, и все отдам тебе. Но тот не захотел, а пошел и посадил его в темницу, пока не отдаст долга. Товарищи его, видев происшедшее, очень огорчились и, придя, рассказали государю своему всё бывшее. Тогда государь его призывает его и говорит: злой раб! весь долг тот я простил тебе, потому что ты упросил меня; не надлежало ли и тебе помиловать товарища твоего, как и я помиловал тебя? И, разгневавшись, государь его отдал его истязателям, пока не отдаст ему всего долга. Так и Отец Мой Небесный поступит с вами, если не простит каждый из вас от сердца своего брату своему согрешений его.

Сказал: «Царство Небесное подобно царю, который захотел сосчитаться с рабами своими» (ст. 23). Конечно, Царство Небесное невозможно изобразить в нескольких словах. Поэтому , говоря о нем различными притчами, изображал в них лишь ту или иную его сторону. Под Царством Небесным могут подразумеваться как те благодатные переживания, которые будут испытывать люди в будущей жизни, так и – в широком смысле – то, что необходимо, чтобы приобрести Царство Небесное, войти в него. Сегодняшняя говорит именно о том, что должен делать человек, чтобы стяжать Царство Небесное и затем не потерять, удержать его.

Когда апостол Петр вопрошал Господа, прощать ли брата до семи раз, он уже чувствовал в своем сердце новый закон любви, принесенный Господом с Неба, любви, все прощающей и все покрывающей; но он еще не сознавал полностью, что силу любви не может победить ненависть, что нельзя поэтому и полагать ей какие-либо пределы. Когда Бог повелевает человеку прощать брата, то человек не имеет никакого права рассуждать о своих правах; он должен прощать просто, без всяких отговорок и условий, ибо каждый человек – сам неоплатный должник перед Богом. Святитель говорит: «чтобы повеление прощать до седмижды семидесяти раз не показалось кому-либо великим и трудным, присоединил притчу, в которой Он посрамляет того, кто стал бы гордиться этим, и вместе с тем показывает, что такое повеление не трудно, а напротив, весьма легко. Он представил в ней человеколюбие Свое, чтобы ты отсюда познал, что хотя бы седмижды семьдесят раз прощал ближнему, хотя бы все его прегрешения всегда оставлял, и тогда твое человеколюбие будет так же далеко от безконечной Божественной благости, которая для тебя нужна на будущем Суде при требовании от тебя отчета, – как капля от безпредельного моря, и даже еще более».

«Когда начал он считаться, приведен был к нему некто, который должен был ему десять тысяч талантов» (ст. 24). Конечно же, под царем подразумевается Господь, а под тем человеком, который был приведен к Нему, – любой из нас, потому что все мы являемся должниками Богу. Так много мы Ему должны, настолько велик этот долг, что отдать его для нас невозможно. Бывают в жизни такие ситуации, когда отдать долг, может быть, и сравнительно небольшой совершенно немыслимо, потому что мы бедны и не имеем денег вообще или же именно в данном случае. Вот Спаситель и приводит такой пример – долг «в десять тысяч талантов; а как он не имел, чем заплатить, то государь его приказал продать его, и жену его, и детей, и все, что он имел, и заплатить» (ст. 25).

Что имеется в виду под всем имуществом и семьей? Все, чем мы обладаем в этой жизни. Мы лишаемся всего, если только не можем воздать Господу этот долг. Но как мы его воздадим? Нет у нас такой возможности, и тогда нам остается делать то, что делал раб в притче. «Тогда раб тот пал, и, кланяясь ему, говорил: государь! потерпи на мне, и все тебе заплачу. Государь, умилосердившись над рабом тем, отпустил его и долг простил ему» (ст. 26–27). Раб умолил своего господина о прощении. Если бы и мы могли умолить Господа, чтобы Он простил наш бесконечный долг перед Ним, который мы не можем отдать, но можем только ожидать прощения. И никто, даже самый великий угодник Божий, не вправе сказать о себе, что он отдал свой долг.

И о величайшем святом не может так сказать ни один человек, если он православный. Все мы просили и просим у Бога прощения, начиная от преподобного Серафима Саровского и кончая самым обыкновенным прихожанином сельской церкви. Никому никогда не удастся отдать свой долг. Как мы можем это сделать, если и мы сами приведены Богом в бытие из небытия, и наша жизнь со всем, что мы имеем и чем мы желаем послужить Богу, также дарована Им?

Какой прекрасный образ милосердия Божия к грешным людям! «Должник не имеет средств к оправданию, – говорит Филарет, митрополит Московский, – закон осуждает его; царь имеет всю власть исполнить осуждение; повинный не считает возможным просить, чтобы долг был прощен, а разве только отсрочен; и внезапно – долг прощен». Строгость суда Божия смягчается, когда грешник искренно сознается в своей виновности. Этой строгостью только прикрывается все та же безконечная благость Божия: доведя человека до сознания виновности, эта строгость снова является милостью; самый этот счет, который грозил сначала неминуемой гибелью, становится уже великой милостью. Грешник должен сначала осознать все множество грехов своих, прежде чем это тяжкое бремя исчезнет в глубине милосердия Божия. Он должен восчувствовать в себе страшный приговор суда Божия и только тогда сердце его станет способно воспринять целебный бальзам Божия милосердия.

«Царь и прежде хотел простить долг рабу своему, – говорит святитель Иоанн Златоуст, – но не хотел, чтобы это было только одним даром его, но чтобы и со стороны раба было что-нибудь сделано, чтобы, научившись на собственном несчастье, раб был снисходительнее к своему товарищу. И действительно, в эту минуту раб был добр и чувствителен: он припал к государю с прошением, возгнушался своими грехами и познал великость своего долга».

«Раб же тот, выйдя, нашел одного из товарищей своих, который должен был ему сто динариев, и, схватив его, душил, говоря: отдай мне, что должен» (ст. 28). Господь в этой притче изобразил то, что часто бывает с нами: получив прощение от Бога, мы не желаем или, как нам кажется, не можем простить долги наших ближних, будь это члены нашей семьи, случайные прохожие или наши сотрудники – люди, с которыми мы общаемся. Мы не можем им простить тех нравственных долгов, которые они перед нами имеют: обид, оскорблений, ненависти. Возможно, мы считаем, что они должны нам чем-то послужить, как-то отблагодарить нас или нравственно нам обязаны, как, допустим, дети считают, что родители им обязаны, а родители то же самое думают про своих детей.

Когда мы встречаемся с кажущейся несправедливостью, то забываем, что Бог только что отпустил нам совершенно неоплатный долг и мы, в свою очередь, должны были бы на радостях все всем простить. Если бы даже мы собрали все эти долги со своих должников, то они не покрыли бы и малой части того безграничного долга, который мы имеем пред Богом. Поэтому, прощенные в великом, мы должны были бы и все мелочи простить. Но мы об этом забываем даже после усердной и пламенной молитвы. Окончив молитву, почувствовав в душе прощение грехов, прощение нравственного долга перед Богом, мы тут же начинаем раздражаться на тех, с кем сталкиваемся, и благодатное состояние от нас отходит, мы теряем его.

«Тогда товарищ его пал к ногам его, умолял его и говорил: потерпи на мне, и все отдам тебе. Но тот не захотел, а пошел и посадил его в темницу, пока не отдаст долга» (ст. 29). Конечно, это притча и в жизни не бывает точно так, как здесь изображено. Не всегда человек, которого мы считаем своим нравственным должником, просит и умоляет нас о прощении. Иногда он даже и не подозревает, что мы считаем его таким. И хотя нравственная справедливость, само естественное чувство – все взывает к нашей совести, мы не хотим прощать. Если не можем отомстить этому человеку на деле, то в душе своей его всячески казним и мучаем. Внутренне мы были бы рады, если бы было возможно, посадить его в темницу, пока он не отдаст долга.

«Товарищи его, видев происшедшее, очень огорчились и, придя, рассказали государю своему все бывшее» (ст. 31). Кого называет товарищами? Конечно, Бог знает все безо всякого доклада, но мы можем предположить, что это , а возможно, и сама действительность, реальные факты взывают к Богу, к Его справедливому суду. «Тогда государь его призывает его и говорит: злой раб! весь долг тот я простил тебе, потому что ты упросил меня; не надлежало ли и тебе помиловать товарища твоего, как и я помиловал тебя?» (ст. 32–33).

С помощью такого яркого образа призывает нас к тому, чтобы мы прощали своих должников если не из чувства милосердия, то хотя бы руководствуясь здравым смыслом. «Не надлежало ли и тебе помиловать товарища твоего, как и я помиловал тебя? И, разгневавшись, государь его отдал его истязателям, пока не отдаст ему всего долга» (ст. 33–34). Эти истязатели – демоны. Как в этой жизни они истязают нас и всячески уничижают через действие страстей, так и в будущей жизни будут истязать и мучить человека. Но наш долг Богу мы никогда не отдадим. Сказанное здесь «пока не отдаст ему всего долга» значит, что практически этот человек лишился всякой надежды на благополучный исход, потому что вернуть долг никому из нас невозможно. Либо мы будем прощены, либо, если справедливость восторжествует, нам придется вечно отдавать свой долг, то есть вечно страдать.

Итак, «суд без милости не оказавшему милости» (Иак. 2:13). «Когда государь приказывал его продать, то приказание дано было без гнева, и так как не доведено до исполнения, то служит яснейшим доказательством человеколюбия, – говорит святитель Иоанн Златоуст, – но теперь делается определение с великим негодованием, определение мести и наказания».

«Так и Отец Мой Небесный поступит с вами, если не простит каждый из вас от сердца своего брату своему согрешений его» (ст. 35). Итак, мы должны простить нашему брату, но простить не просто на словах, а от сердца. В Священном Писании о сердце многократно говорится как о глубоко сокровенной сущности человека, где он бывает самим собой. Если человек не простит от сердца – значит, он вообще не простит.

Если человек не смирится сердцем – значит, он вовсе не смирится. Если человек не очистил свое сердце – значит, весь он не чист. Поэтому нужно простить от сердца. Не только не делать никакого зла нашему обидчику или должнику, в каком бы виде этот долг нам ни представлялся, но и очистить наше сердце от чувства неприязни к ближнему. Ведь Бог требует от нас не только того, чтобы мы никому не делали зла, но и в особенности того, чтобы мы ни к кому не испытывали злобы.

Большинству из нас кажется, что мы никому не делаем ничего плохого, хотя на самом деле многих окружающих нас людей мы всячески обижаем, доставляем им неприятности, досаждаем им. Мы не видим того, что с нами происходит. Иногда даже мы хотим человеку сказать что-то, как нам кажется, приятное, а человек от наших слов скорбит. Но если мы очистим свое сердце, если в нем не будет никакой неприязни ни к кому, то тогда мы не сможем, даже если бы и захотели, причинить ближнему зло, доставить ему неприятность, как-либо досадить.

Поэтому Господь и призывает, чтобы мы простили нашим братьям. Простили им от сердца, а не только на словах или даже на деле. Итак, после того как мы помолимся Богу, прося Его о прощении наших грехов, и почувствуем в душе облегчение, когда благодать Божия коснется нашего сердца и мы уйдем после молитвы просветленные и очищенные душой, – будем внимательны. Будем помнить прежде всего, что нужно беречь себя от всякой неприязни по отношению к тому, с кем мы соприкасаемся, будь то наш родственник или совершенно случайный человек.

«Итак, если уж помнить грехи, – поучает святитель Иоанн Златоуст, – то помнить должно только свои; помня собственные грехи, о чужих мы никогда и не подумаем; а коль скоро о тех забудем, эти легко придут нам на мысль. Если бы и неблагодарный должник помнил о десяти тысячах талантов, то не вспомнил бы о ста динариях. Господь требует, чтобы мы чувствовали свои грехи для того, чтобы удобнее было их прощать другим. А прощать мы должны от чистого сердца, чтобы не обратить против самих себя меча своим памятозлобием»

И не забудем, что признак настоящей молитвы и истинного прощения грехов – это расположение к ближним. В противном случае можно усомниться, действительно ли Бог простил нам грехи. Если после молитвы мы ощущаем не просто некоторое облегчение на сердце, но оборачиваясь лицом от Бога к людям, бываем с ними приветливы, чувствуем снисхождение к ним, желание помочь – одним словом, испытываем к ним любовь, то это и есть признак того, что Бог простил или прощает наши грехи.

Мы на собственном опыте иногда обнаруживаем это, когда, встав на молитву, неожиданно осознаем, что не имеем более не только прежнего дерзновения к Богу, но даже и внимания. Все это оттого, что наш ум начал колебаться. Неважно, чем было вызвано в нас это колебание, подобное бурному волнению на Геннисаретском озере, смутившему апостола Петра.

Злой раб

Царство Небесное подобно царю, который захотел сосчитаться с рабами своими.

А как он не имея чем заплатить, то государь его приказал продать его, и жену его, и детей, и всё, что он имел, и заплатить.

Тогда раб тот пал и, кланяясь ему, говорил:

Государь! Потерпи на мне, и всё тебе заплачу.

Государь, умилосердившись над рабом тем, отпустил его и долг простил ему.

Раб же тот, вышед, нашёл одного из товарищей своих, который должен был ему сто динариев и, схватив его, душил, говоря: «Отдай мне, что должен».

Тогда товарищ его пал к ногам его, умолял его и говорил: «Потерпи на мне, и всё отдам тебе».

Но тот не захотел, а пошёл и посадил его в темницу, пока не отдаст долга.

Товарищи его, видевшие происшедшее, очень огорчились и, придя, рассказали государю своему всё бывшее. Тогда государь его призывает его и говорит: «Злой раб! Весь тот долг я простил тебе, потому что ты упросил меня.

Не надлежало ли и тебе помиловать товарища твоего, как я помиловал тебя?»

И, разгневавшись, государь отдал его истязателям, пока не отдаст ему всего долга.