"И девушка наша в походной шинели…" Творчество Юлии Друниной. Биография друниной юлии владимировны Жизнь и творчество юлии друниной

10 мая могло бы исполниться 95 лет советской поэтессе Юлии Друниной , но в 1991 г. она приняла решение уйти из жизни. На ее долю выпало немало испытаний, которые она перенесла с неженской стойкостью и мужеством. Юлия Друнина прошла через войну, но не смогла выжить в мирное время и смириться с распадом СССР.

Биография

Поэтесса.

Родилась 10 мая в Москве в семье учителя. Детство прошло в центре Москвы, училась в школе, где работал отец. Любила читать и не сомневалась, что будет литератором. В 11 лет начала писать стихи.

Когда началась Отечественная война, в шестнадцатилетнем возрасте записывается в добровольную санитарную дружину при РОККе (Районное общество Красного Креста) и работает санитаркой в глазном госпитале. Участвует в строительстве оборонительных сооружений под Можайском, попадает под бомбежку и, выполняя свои прямые обязанности, становится санитаркой пехотного полка. Воевала, была ранена. После ранения была курсантом Школы младших авиаспециалистов (ШМАС), после окончания которой получает направление в штурмовой полк на Дальнем Востоке. Всеми силами рвется на фронт.

Получив сообщение о смерти отца, едет на похороны по увольнению, но оттуда не возвращается в свой полк, а едет в Москву, в Главное управление ВВС. Здесь, обманув всех, получает справку, что отстала от поезда, едет на Запад.

В Гомеле получает направление в 218-ю стрелковую дивизию. Снова была ранена. После выздоровления пыталась поступить в Литературный институт, но ее постигла неудача. Возвращается в самоходный артполк. Звание - старшина медслужбы, воюет в Белорусском Полесье, затем в Прибалтике. Контузия, и 21 ноября 1944 получает документ «…негоден к несению военной службы».

На двадцатом году своей жизни приезжает в Москву. У Юлии Друниной нет сомнений, чем заниматься. Она идет в Литературный институт, приходит со студентами на лекцию и остается здесь. Никто не посмел ей отказать.

В начале 1945 в журнале «Знамя» была напечатана подборка стихов Друниной, в 1948 - стихи «В солдатской шинели».

В марте 1947 участвует в 1 Всесоюзном совещании молодых писателей, была принята в Союз писателей, что поддержало ее материально и дало возможность продолжать свою творческую деятельность.

Институт закончила только в 1952, несколько лет пропустила из-за замужества и рождения дочери. Стихов не писала.

В 1955 сборник «Разговор с сердцем», в 1958 - «Ветер с фронта», в 1960 - «Современники», в 1963 - «Тревога» и другие сборники. В 1967 побывала в Германии, в Западном Берлине.

В 1970-е выходят сборники: «В двух измерениях», «Я родом из детства», «Окопная звезда», «Не бывает любви несчастливой» и др. В 1980 - «Бабье лето», в 1983 - «Солнце - на лето».

Автобиографическая повесть Друниной «С тех вершин…» увидела свет в 1979. Ю. Друнина трагически ушла их жизни, покончив с собой 21 сентября 1991 в Москве.

Я ушла из детства в грязную теплушку,

В эшелон пехоты, в санитарный взвод.

Дальние разрывы слушал и не слушал

Ко всему привыкший сорок первый год.

Я пришла из школы в блиндажи сырые,

От Прекрасной Дамы в «мать»

И «перемать»

Потому что имя ближе, чем «Россия»,

Не могла сыскать.

Я только раз видала рукопашный.

Раз - наяву. И тысячу - во сне.

Кто говорит, что на войне не страшно,

Тот ничего не знает о войне.

Родилась Друнина Ю. В. 10 мая в 1924 году в Москве. Советская поэтесса, народный депутат СССР, секретарь СП РСФСР и СП СССР. Ее родители были обычными учителями. Детство будущей поэтессы проходило в столице. Училась она в школе, где преподавал ее родной отец. С юных лет девочка уделяла все свое свободное время чтению, мечтала быть литератором. В свои 11 лет она начала писать первые стихи.

Во время Отечественной войны, тогда ей исполнилось уже 16 лет, она идет добровольно в санитарную дружину. Несмотря на бомбежку, она выполняет свои обязанности. Позже работает санитаркой уже в пехотном полке. Прошла войну, была ранена.

Узнав о смерти отца, увольняется, чтобы похоронить родного человека. После этого она направляется в Москву.

Выздоровев, пытается поступить в Литературный институт, однако попытки не принесли успеха. Тогда она решает вернуться самоходный артполк и получает звание старшей медсестры. Пройдя войну, ее контузит.

В свои 20 лет Юлия знает, что ей нужно. Она снова приходит в Литературный институт и остается учиться. Уже в 1945 в журнале «Знамя» мир увидел стихи Друниной, а в 1948 году – стихи «В солдатской шинели». В марте 1947 года проходит совещание молодых писателей, на котором молодая девушка принимается в Союз писателей. Это событие ей придало уверенности и сил в дальнейшей своей работе.

В 1952 году окончила институт и уже в 1955 году выходит сборник «Разговор с сердцем», в 1958 - «Ветер с фронта», в 1960 - «Современники». В 1970-е появляются сборники: «В двух измерениях», «Я родом из детства».

«С тех вершин…» является автобиографической повестью Юлии Друниной, которая вышла в 1979 году. 21 сентября 1991 года в Москве она покончила с собой. Причиной самоубийства стали, как говорят родные, могла быть утрата супруга и крушение собственных идеалов общества.

Юлия Владимировна Друнина (10 мая 1924 – 21 ноября 1991) – советская поэтесса, обладательница множества военных наград, а также Народный депутат СССР.

Детство

Юлия Владимировна родилась 10 мая в Москве, в бедной семье. Её отец был учителем истории и в течение долгого времени проработал в первой Московской спецшколе ВВС, где его любили, ценили и уважали как опытного педагога и просто хорошего человека.

Мать Юлии занималась музыкой. В разные годы она была аккомпаниатором, затем преподавала на музыкальных курсах, которые были предназначены как для детей, так и для взрослых.

С самого раннего детства Юлия не сомневалась в том, что в будущем её профессия обязательно будет творческой и связанной с литературой. Несмотря на бедность семьи и плачевное финансовое состояние, она часто ходила с родителями в театры и любила писать стихи, в которых отражала свои чувства и эмоции. При этом складывать слова и находить рифмы в строках получалось у девочки быстро и легко, поэтому родители прочили ей великое будущее.

Когда малышке пришло время идти в школу, отец забрал её в свой класс. На тот момент он как раз был классным руководителем. Однако в школе девочка чувствовала себя неуютно. Толпы учеников, постоянный смех и крики учителей и учащихся – всё это так разнилось с её любимыми книгами, которые всегда были тихими и увлекательными. Но, благодаря отцу, Юлия освоилась в новом коллективе и даже нашла себе верных друзей и подруг, с которыми не расставалась на протяжении всей жизни.

К слову, именно будучи школьницей, Юлия Друнина сочиняет своё первое стихотворение «Мы вместе за школьной партой сидели…». Произведение выходит наредкость хорошим и интересным, поэтому отец добивается участия своей дочери в школьном поэтическом конкурсе, который та с легкостью выигрывает. Вместе с этим, победа помогает Друниной стать более уверенным в себе человеком. А стихотворение, однажды прочтенное ею на творческом вечере-конкурсе, позже публикуется в «Учительской газете», а затем в течение месяца передается по радио в одной из рубрик.

Юность

После окончания средней школы Юля подделывает документы, исправляя в них дату своего рождения и, «будучи совершеннолетней», идет в Районное общество Красного Креста, где начинает работать санитаркой. Этот период времени отмечен ею самой как наиболее трудный и тяжелый даже не потому, что приходилось постоянно работать без перерыва, а из-за горечи потерь, страшных воспоминаний и, конечно же, постоянных авиаударов, которые сотрясали стены учреждения ежечасно.

В 1941 году, когда немецкие войска подошли вплотную к Москве, Юлия Друнина вместе с группой таких же санитарок была отправлена на строительство оборонительных сооружений под Можайском. Но в пути группа попала под обстрел, из-за чего половина девушек была сразу же убита, а Юлия, получив среднюю степень контузии, отстала от уцелевших санитарок и не смогла добраться до места назначения. К счастью, вымотанную и голодную, её подобрала группа пехотинцев, которые на тот момент несли потери и нуждались в помощи медика. С ними она продолжает бороться за свободу родной страны, попадает в окружение и даже скрывается от врагов, передвигаясь к своим под покровом темноты.

Осенью 1941 года Юлия благополучно возвращается в родной город к отцу и узнает о том, что полгода назад он тяжело перенес инсульт. Несмотря на то, что мужчина остался жив и не был парализован, его иммунная система сильно ослабла, в результате чего он начинает всё чаще болеть. В это же время школу, где работает отец Юлии, эвакуируют в Сибирь. Поэтесса следует за родным человеком и тоже скрывается в надежном убежище, продолжая писать стихи об этих чудовищных временах. Но спустя год отец умирает после тяжелой болезни, а девушка, понимая, что уже ничто не держит её в Сибири, уезжает в Хабаровск.

После окончания Второй Мировой войны Друнина безуспешно пытается поступить в Литературный институт, но комиссия называет её стихотворения незрелыми и лишенными смысла, поэтому в поступлении ей отказывают. Но, несмотря на это, Юля продолжает писать и публиковать свои стихотворения практически до последних месяцев жизни. Её перу принадлежат такие произведения, как «В солдатской шинели» (1948), «Ветер с фронта» (1958), «Тревога» (1963) и многие другие.

Личная жизнь

По словам библиографов, еще до появления в её жизни первого супруга Юлия уже была влюблена в боевого командира, о котором присутствует упоминание в нескольких её стихотворениях. Его имя и фамилия доподлинно неизвестны, однако существует версия о том, что Юля познакомилась с Комбатом (именно так она называет его в произведениях) в тот самый момент, когда её подобрали пехотинцы. Она посвящает Комбату самые нежные строки, воспевая его героизм и невероятную красоту. Но опять-таки, исходя из произведений, Комбат подрывается на мине спустя несколько месяцев после встречи с поэтессой в одной из своих последних вылазок в тыл врага.

В 1944 году, когда Друнина пытается поступить в Литературный институт, она встречает студента одного из факультетов и своего будущего мужа, начинающего поэта Николая Старшинова. После двух лет совместной жизни в гражданском браке Николай делает Юлии предложение. У пары рождается девочка Елена. Но в 1960 году брак распадается из-за постоянных ссор супругов, а также факта измены со стороны жены.

Решив, что больше не может мириться с бедностью, Юлия заявляет мужу о своей измене, забирает дочку и уходит к известному режиссеру Алексею Каплеру. По словам самой поэтессы, их любовь была чем-то свыше, поэтому, когда в 1979 году муж внезапно умирает, Друнина надолго закрывается от мира и не желает общаться ни с кем, кроме собственной дочери.

Поэтесса
Лауреат Государственной премии РСФСР имени М.Горького (1975, за книгу стихов «Не бывает любви несчастливой»)
Кавалер ордена Отечественной войны 1 степени (1985)
Кавалер ордена Трудового Красного Знамени
Кавалер ордена Красной Звезды
Кавалер ордена «Знак Почёта»
Награждена медалью «За отвагу»
Награждена медалью «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.»
Награждена Серебряной медалью имени А.А.Фадеева (1973)

Я только раз видала рукопашный,
Раз - наяву и тысячу - во сне.
Кто говорит,
что на войне не страшно,
Тот ничего не знает о войне.

Именно эти строки принесли ей самую большую известность.

Юлия Друнина родилась 10 мая 1924 года в семье учителя истории Владимира Друнина и его жены Матильды.

Школьницей она посещала литературную студию и много читала. Писала стихи. В конце 1930-х годов Друнина стала победительницей в конкурсе на лучшее стихотворение. Его опубликовали в «Учительской газете» и передали по радио. Переломным событием в жизни Юлии стал 1941 год – в это время она окончила школу и началась Великая Отечественная война.

Юлия в семнадцатилетнем возрасте работала на строительстве оборонительных сооружений в народном ополчении под Можайском, а позже записалась в добровольную санитарную дружину при РОККе (Районное общество Красного Креста). Позже она стала санитаркой в глазном госпитале, а потом вопреки воле родителей стала санинструктором в пехотном полку.

Выйдя с остатками армии из окружения, Юля вернулась в Москву, а ее семья перебралась подальше от фронта – в Сибирь, но Юля вернулась на фронт и попала на передовую в пехоту. «Подстриженная под мальчишку, была похожа я на всех», – вспоминала она много позже. А ее стихи, написанные позже о войне, были внешне просты и сдержаны, но за каждым словом открывалась бездна чувств.

Целовались.
Плакали
И пели.
Шли в штыки.
И прямо на бегу
Девочка в заштопанной шинели
Разбросала руки на снегу…

После тяжелого ранения в 1943 году, когда осколок прошел в двух миллиметрах от сонной артерии, Юлия вновь вернулась на фронт. Она стала курсантом Школы младших авиаспециалистов (ШМАС), после окончания которой получила направление в штурмовой полк на Дальнем Востоке. Получив сообщение о смерти отца, она поехала на похороны по увольнению, но оттуда не вернулась в свой полк, а поехала в Москву, где в Главном управлении ВВС, получила справку, что отстала от поезда, и поехала на западный фронт. В Гомеле Юлия Друнина получила направление в 218-ю стрелковую дивизию.

За участие в военных действиях она была награждена медалью «За отвагу» и орденом Красной Звезды – это было справедливое признание ее заслуг.

Она снова была ранена. После выздоровления Друнина неудачно пыталась поступить в Литературный институт. Позже она вернулась в самоходный артполк, получила звание «старшина медслужбы», воевала в Белорусском Полесье, а затем в Прибалтике. Она была контужена, и 21 ноября 1944 года признана негодной к несению военной службы.

Пока Советская Армия продолжала освобождать от фашистов города, Юлия в 1944 году в декабре снова пришла в Литературный институт, и в середине учебного года стала посещать лекции. Позже она рассказывала: «И никогда я не сомневалась, что буду литератором. Меня не могли поколебать ни серьезные доводы, ни насмешки отца, пытающегося уберечь дочь от жестоких разочарований. Он-то знал, что на Парнас пробиваются единицы...».

В Литинституте Юлия познакомилась со своим будущим мужем Николаем Старшиновым.

Возвратившись с фронта в сорок пятом,
Я стеснялась стоптанных сапог
И своей шинели перемятой,
Пропыленной пылью всех дорог.

Из воспоминаний Николая Старшинова: «Мы встретились в конце 1944 года в Литературном институте имени А.М.Горького. После лекций я пошел ее провожать. Она, только что демобилизованный батальонный санинструктор, ходила в солдатских кирзовых сапогах, в поношенной гимнастерке и шинели. Ничего другого у нее не было. Мы были студентами второго курса, когда у нас родилась дочь Лена. Ютились в маленькой комнатке, в общей квартире, жили сверхбедно, впроголодь. В быту Юля была, как впрочем, и многие поэтессы, довольно неорганизованной. Хозяйством заниматься не любила. По редакциям не ходила, даже не знала, где многие из них находятся, и кто в них заведует поэзией. Лишь иногда, услышав, что я или кто-то из студентов собирается пойти в какой-нибудь журнал, просила: «Занеси заодно и мои стихи…» Однажды я провожал ее (мы еще встречались) и мы зашли к ней домой. Она побежала на кухню и вскоре принесла мне тарелку супа. Суп был сильно пересолен, имел какой-то необычный темно-серый цвет. На дне тарелки плавали мелкие кусочки картошки. Я проглотил его с большим удовольствием. Только через пятнадцать лет, когда мы развелись и пошли после суда в ресторан - обмыть эту процедуру, она призналась, что это был вовсе не суп, а вода, в которой ее мать варила картошку «в мундирах». А Юля, не зная этого, подумала, что это грибной суп.

Я спросил:

Что же ты сразу не сказала мне об этом?

Мне было стыдно, и я думала, что, если ты узнаешь это, у нас могут испортиться отношения. Смешно, наивно, но ведь и трогательно…»

В начале 1945 года в журнале «Знамя» была напечатана подборка стихов Юлии Друниной, в 1948 году - сборник стихов «В солдатской шинели». В марте 1947 года Друнина приняла участие в 1-м Всесоюзном совещании молодых писателей, была принята в Союз писателей, что поддержало её материально и дало возможность продолжать свою творческую деятельность. Институт Юлия Друнина закончила только в 1952 году, пропустив несколько лет из-за рождения дочери Елены. Стихов в тот период она не писала.

На протяжении всего времени ее творчества Друнину относили к военному поколению. Но при всем обаянии и красоте (Юлию Друнину сравнивали с Любовью Орловой), у нее был бескомпромиссный и жесткий характер.

Я порою себя ощущаю связной
Между теми, кто жив
И кто отнят войной…

В 1955 году вышел сборник «Разговор с сердцем», в 1958 году - «Ветер с фронта», в 1960 году - «Современники», и в этом же году распался ее брак с Николаем Старшиновым. В 1963 году вышел новый сборник ее стихов «Тревога». В 1967 году она побывала в Германии, в Западном Берлине. Во время поездки по ФРГ её спросили: «Как Вы сумели сохранить нежность и женственность после участия в такой жестокой войне?». Она ответила: «Для нас весь смысл войны с фашизмом именно в защите этой женственности, спокойного материнства, благополучия детей, мира для нового человека».

В 1970-е годы вышли новые сборники ее стихов: «В двух измерениях», «Я родом из детства», «Окопная звезда», «Не бывает любви несчастливой» и другие. В 1980 году - «Бабье лето», в 1983 году - «Солнце - на лето». Среди немногих прозаических произведений Друниной - повесть «Алиска» в 1973 году, автобиографическая повесть «С тех вершин…» в 1979 году и публицистика.

Теперь не умирают от любви.
Насмешливая, трезвая эпоха...
Лишь падает гемоглобин в крови,
Лишь без причины человеку плохо...

Теперь не умирают от любви
Лишь сердце что-то барахлит ночами,
Но неотложку, мама, не зови,
Врачи пожмут беспомощно плечами:
Теперь не умирают от любви.

На стихи Юлии Друниной Александра Пахмутова написала песни «Походная кавалерийская» и «Ты - рядом».

Ее вторым мужем стал кинорежиссёр, сценарист, актёр и телеведущий Алексей Яковлевич Каплер. Эльдар Рязанов в интервью рассказывал: «У меня были свои счёты к Каплеру, он ни разу не позвал меня в свою «Кинопанораму», хотя я снял неплохие фильмы к тому времени. На премьере «Иронии судьбы», когда весь зал смеялся, вздыхал, плакал, Каплер и Друнина в середине фильма встали и ушли. Так что я не любил его, не любил Друнину, которая была одним из руководителей Союза писателей, сидела в президиумах. Но для меня, когда я узнал историю их жизни, стало принципиальным сделать картину о любви. Это была история Ромео и Джульетты, уже немолодых, но абсолютно прекрасных…

Они познакомились на сценарных курсах при Союзе кинематографистов в 1954 году - Друниной было 30 лет, а Каплеру - 50. А в 1960 году она рассталась с Николаем Старшиновым, прожив в браке пятнадцать лет. Они расстались, сумев, несмотря ни на что, остаться друзьями».

А всё равно
Меня счастливей нету,
Хотя, быть может,
Завтра удавлюсь…
Я никогда
Не налагала вето
На счастье,
На отчаянье,
На грусть.

Я ни на что
Не налагала вето,
Я никогда от боли не кричу.
Пока живу - борюсь.
Меня счастливей нету,
Меня задуть
Не смогут, как свечу.

В присутствии Друниной мало кто осмеливался безнаказанно бросить тень на священную память о прошлом. Когда в конце 1980-х годов ветераны войн и военнослужащие начали испытывать несправедливое отношение к себе со стороны государства, Друнина пыталась отстаивать честь и достоинство военнослужащих. В 1990 году она баллотировалась и была избрана в Верховный Совет СССР. Позже, разочаровавшись в полезности этой деятельности и поняв, что сделать ничего существенного не сможет, она перестала ходить на заседания и вышла из депутатского корпуса.

И откуда вдруг берутся силы
В час, когда в душе черным-черно?..
Если б я была не дочь России,
Опустила руки бы давно,
Опустила руки в сорок первом.
Помнишь? Заградительные рвы,
Словно обнажившиеся нервы,
Зазмеились около Москвы.
Похоронки, раны, пепелища…
Память, душу мне войной не рви!
Только времени не знаю чище
И острее к Родине любви.
Лишь любовь давала людям силы
Посреди ревущего огня.
Если б я не верила в Россию,
То она не верила б в меня.

Мне близки армейские законы,
Я недаром принесла с войны
Полевые мятые погоны
С буквой «Т» – отличьем старшины.
Я была по-фронтовому резкой,
Как солдат, шагала напролом,
Там, где надо б тоненькой стамеской,
Действовала грубым топором.
Мною дров наломано немало,
Но одной вины не признаю:
Никогда друзей не предавала –
Научилась верности в бою.

Для Друниной оказалось страшным шоком крушение целого мироздания, под обломками которого оказались погребенными идеалы всего ее поколения.

В августе 1991 года Юлия Друнина вместе с другими россиянами защищала Белый дом. А через три месяца ушла из жизни добровольно. Вспоминал Л.Грач: «Она, как и многие в те дни, не смогла смириться с происходящим. Открыла в своём гараже, где у неё стоял «Москвич», выхлопную трубу и задохнулась. Нашли её предсмертную записку, где она просила похоронить её возле мужа, известного драматурга Алексея Каплера, кстати, киевлянина по рождению. В своё время Друнина и Каплер отдыхали в Коктебеле и ходили по 25 километров в Старый Крым. Наверное, поэтому Друнина похоронила его на Старокрымском кладбище».

Друнина составила предсмертную записку зятю: «Андрюша, не пугайся. Вызови милицию и вскройте гараж». Она также оставила около десяти писем родным, знакомым, в них никого не винила и покончила с собой 21 ноября 1991 года.

«…Почему ухожу? По-моему, оставаться в этом ужасном, передравшемся, созданном для дельцов с железными локтями мире такому несовершенному существу, как я, можно только имея крепкий личный тыл… А я к тому же потеряла два своих главных посоха - ненормальную любовь к старокрымским лесам и потребность «творить». Оно и лучше уйти физически не разрушенной, душевно не состарившейся, по своей воле. Правда, мучает мысль о грехе самоубийства, хотя я, увы, не верующая. Но если Бог есть, он поймет меня. 20.11.91»

Из стихотворения «Судный час»:

Покрывается сердце инеем –
Очень холодно в судный час…
А у вас глаза как у инока –
Я таких не встречала глаз.

Ухожу, нету сил.
Лишь издали
(Все ж крещенная!)
Помолюсь
За таких вот, как вы, –
За избранных
Удержать над обрывом Русь.

Но боюсь, что и вы бессильны.
Потому выбираю смерть.
Как летит под откос Россия,
Не могу, не хочу смотреть.

Из воспоминаний Николая Старшинова: «Меня и нашу дочь Лену неоднократно спрашивали о причине, вызвавшей ее добровольный уход из жизни. Односложного ответа на этот вопрос нет. Причин много… Она никак не хотела расстаться с юностью. Наивно, но она была категорически против, чтобы в печати появлялись поздравления с ее юбилеем, поскольку там указывался возраст. Она хоть на год, но старалась отодвинуть год своего рождения. Мало того, ей не хотелось, чтобы внучка называла ее бабушкой. И уйти из жизни она хотела не старой и беспомощной, но еще здоровой, сильной и по-молодому красивой. Она была незаурядной личностью и не могла пойти на компромисс с обстоятельствами, которые были неприемлемы для ее натуры и сильнее ее. И смириться с ними она не могла. Одно из последних стихотворений она начала так: «Безумно страшно за Россию…» Она как кровную обиду переживала постоянные нападки на нашу армию. И немедленно вступала в яростные споры, защищая ее. Хорошо зная ее нелюбовь и даже отвращение ко всякого рода заседаниям и совещаниям, я был удивлен, что она согласилась, чтобы ее кандидатуру выдвинули на выборах депутатов Верховного Совета СССР. Я даже спросил ее: зачем?

Единственное, что меня побудило это сделать, - желание защитить нашу армию, интересы и права участников Великой Отечественной войны.

Когда же она поняла, что ничего существенного для этого сделать невозможно, перестала ходить на заседания Верховного Совета, а потом и вышла из депутатского корпуса… О ее душевном состоянии лучше всего говорит одно из писем, написанных перед уходом из жизни: «…Почему ухожу? По-моему, оставаться в этом ужасном, передравшемся, созданном для дельцов с железными локтями мире такому несовершенному существу, как я, можно, только имея крепкий личный тыл…» Я знаю, что Алексей Яковлевич Каплер (второй муж Друниной) относился к Юле очень трогательно - заменил ей и мамку, и няньку, и отца. Все заботы по быту брал на себя. Но после смерти Каплера, лишившись его опеки, она, по-моему, оказалась в растерянности. У нее было немалое хозяйство: большая квартира, дача, машина, гараж - за всем этим надо было следить, поддерживать порядок. А этого делать она не умела, не привыкла. Ну и переломить себя в таком возрасте было уже очень трудно, вернее - невозможно. Вообще она не вписывалась в наступавшее прагматическое время, она стала старомодной со своим романтическим характером».

В 2005 году о Юлии Друниной был снят документальный фильм «Последняя осень Юлии Друниной», выстроенный в жанре расследования. Авторы старались понять сами и рассказать зрителю, почему сознанием Юлии Друниной овладела апатия, которую Марина Цветаева называла «нежеланием быть». И почему поэтесса, обладавшая характером и мужеством, по-настоящему красивая женщина, полностью состоявшаяся как жена и как мать, решила покончить с собой.

Your browser does not support the video/audio tag.

Текст подготовил Андрей Гончаров

Текст подготовлен по материалам:

Материалы сайта Википедия
Материалы сайта www.drunina.ouc.ru
Статья Татьяны Пантюховой «Связные»
Воспоминания бывшего мужа Юлии Друниной Николая Старшинова

Поэтесса

Я только раз видала рукопашный,

Раз — наяву и тысячу — во сне.

Кто говорит,

что на войне не страшно,

Тот ничего не знает о войне.

Именно эти строки принесли ей самую большую известность.

Юлия Друнина родилась 10 мая 1924 года в семье учителя истории Владимира Друнина и его жены Матильды.

Школьницей она посещала литературную студию, много читала - «от Лидии Чарской до “Одиссеи” Гомера. Писала стихи…». В конце 30-х годов стала победительницей в конкурсе на лучшее стихотворение. Его опубликовали в «Учительской газете» и передали по радио. Переломным событием в жизни Юлии стал 1941 год - окончание школы и начало Великой Отечественной войны.

Юлия в семнадцатилетнем возрасте работала на строительстве оборонительных сооружений в народном ополчении под Можайском, а позже записалась в добровольную санитарную дружину при РОККе (Районное общество Красного Креста), стала санитаркой в глазном госпитале, а потом, вопреки воле родителей стала санинструктором в пехотном полку.

Выйдя с остатками армии из окружения, Юля вернулась в Москву, а ее семья перебралась подальше от фронта - в Сибирь, но Юля вернулась на фронт и попала в пехоту, на передовую. «Подстриженная под мальчишку, была похожа я на всех», - вспомнит она много позже. А ее стихи о войне будут внешне просты и сдержаны, но за каждым словом открывается бездна чувств.

Целовались.
Плакали
И пели.
Шли в штыки.
И прямо на бегу
Девочка в заштопанной шинели
Разбросала руки на снегу…

После тяжелого ранения в 1943 году, когда осколок прошел в двух миллиметрах от сонной артерии, Юлия вновь возвращается на фронт. Она становится курсантом Школы младших авиаспециалистов (ШМАС), после окончания которой получает направление в штурмовой полк на Дальнем Востоке. Получив сообщение о смерти отца, она поехала на похороны по увольнению, но оттуда не возвращается в свой полк, а едет в Москву, где в Главном управлении ВВС, получает справку, что отстала от поезда, и едет на западный фронт. В Гомеле Юлия Друнина получила направление в 218-ю стрелковую дивизию.

Она была награждена медалью «За отвагу» и орденом Красной Звезды - это было справедливое признание ее заслуг.

Она снова была ранена. После выздоровления неудачно пыталась поступить в Литературный институт. Она вернулась в самоходный артполк, получила звание «старшина медслужбы», воевала в Белорусском Полесье, затем в Прибалтике. Была контужена, и 21 ноября 1944 года признана негодной к несению военной службы.

Пока Советская Армия продолжала освобождать от фашистов города, Юлия в 1944 году в декабре снова пришла в Литературный институт, и в середине учебного года стала посещать лекции. «И никогда я не сомневалась, что буду литератором. Меня не могли поколебать ни серьезные доводы, ни насмешки отца, пытающегося уберечь дочь от жестоких разочарований. Он-то знал, что на Парнас пробиваются единицы...»

В Литинституте Юлия знакомится со своим будущим мужем Николаем Старшиновым.

Возвратившись с фронта в сорок пятом,
Я стеснялась стоптанных сапог
И своей шинели перемятой,
Пропыленной пылью всех дорог.

«Мы встретились в конце 1944 года в Литературном институте им. А. М. Горького. После лекций я пошел ее провожать. Она, только что демобилизованный батальонный санинструктор, ходила в солдатских кирзовых сапогах, в поношенной гимнастерке и шинели. Ничего другого у нее не было.

Мы были студентами второго курса, когда у нас родилась дочь Лена. Ютились в маленькой комнатке, в общей квартире, жили сверхбедно, впроголодь.

В быту Юля была, как впрочем, и многие поэтессы, довольно неорганизованной. Хозяйством заниматься не любила. По редакциям не ходила, даже не знала, где многие из них находятся, и кто в них заведует поэзией. Лишь иногда, услышав, что я или кто-то из студентов собирается пойти в какой-нибудь журнал, просила: «Занеси заодно и мои стихи…»

Однажды я провожал ее (мы еще встречались) и мы зашли к ней домой. Она побежала на кухню и вскоре принесла мне тарелку супа. Суп был сильно пересолен, имел какой-то необычный темно-серый цвет. На дне тарелки плавали мелкие кусочки картошки. Я проглотил его с большим удовольствием. Только через пятнадцать лет, когда мы развелись и пошли после суда в ресторан — обмыть эту процедуру, она призналась, что это был вовсе не суп, а вода, в которой ее мать варила картошку «в мундирах». А Юля, не зная этого, подумала, что это грибной суп.

Я спросил:

— Что же ты сразу не сказала мне об этом?

— Мне было стыдно, и я думала, что, если ты узнаешь это, у нас могут испортиться отношения.

Смешно, наивно, но ведь и трогательно…»

В начале 1945 года в журнале «Знамя» была напечатана подборка стихов Юлии Друниной, в 1948 году — сборник стихов «В солдатской шинели». В марте 1947 года Друнина приняла участие в 1-м Всесоюзном совещании молодых писателей, была принята в Союз писателей, что поддержало её материально и дало возможность продолжать свою творческую деятельность. Институт Юлия Друнина закончила только в 1952 году, пропустив несколько лет из-за рождения дочери Елены. Стихов в тот период она не писала.

На протяжении всего творчества Друнину будут относить к военному поколению. При всем обаянии и красоте (Юлию Друнину сравнивали с Любовью Орловой), у нее был бескомпромиссный и жесткий характер.

Я порою себя ощущаю связной
Между теми, кто жив
И кто отнят войной…

В 1955 году вышел сборник «Разговор с сердцем», в 1958 — «Ветер с фронта», в 1960 — «Современники», и в этом же году распался ее брак с Николаем Старшиновым. В 1963 году вышел новый сборник ее стихов «Тревога». В 1967 году она побывала в Германии, в Западном Берлине. Во время поездки по ФРГ её спросили: «Как Вы сумели сохранить нежность и женственность после участия в такой жестокой войне?» Она ответила: «Для нас весь смысл войны с фашизмом именно в защите этой женственности, спокойного материнства, благополучия детей, мира для нового человека».

В 1970-е годы выходят новые сборники ее стихов: «В двух измерениях», «Я родом из детства», «Окопная звезда», «Не бывает любви несчастливой» и другие. В 1980 году — «Бабье лето», в 1983 — «Солнце — на лето». Среди немногих прозаических произведений Друниной — повесть «Алиска» (1973), автобиографическая повесть «С тех вершин…» (1979), публицистика.

Теперь не умирают от любви.
Насмешливая, трезвая эпоха...
Лишь падает гемоглобин в крови,
Лишь без причины человеку плохо...

Теперь не умирают от любви
Лишь сердце что-то барахлит ночами,
Но неотложку, мама, не зови,
Врачи пожмут беспомощно плечами:
Теперь не умирают от любви.

На стихи Юлии Друниной Александра Пахмутова написала песни «Походная кавалерийская» и «Ты — рядом».

Ее вторым мужем стал кинорежиссёр, сценарист, актёр и телеведущий Алексей Яковлевич Каплер.

Эльдар Рязанов в интервью рассказывал:

«У меня были свои счёты к Каплеру, он ни разу не позвал меня в свою «Кинопанораму», хотя я снял неплохие фильмы к тому времени. На премьере «Иронии судьбы», когда весь зал смеялся, вздыхал, плакал, Каплер и Друнина в середине фильма встали и ушли. Так что я не любил его, не любил Друнину, которая была одним из руководителей Союза писателей, сидела в президиумах. Но для меня, когда я узнал историю их жизни, стало принципиальным сделать картину о любви. Это была история Ромео и Джульетты, уже немолодых, но абсолютно прекрасных…

Они познакомились на сценарных курсах при Союзе кинематографистов в 1954 году — Друниной было 30, а Каплеру 50. А в 1960 году она расстаётся с Николаем Старшиновым, прожив в браке пятнадцать лет. Они расстались, сумев, несмотря ни на что, остаться друзьями».

А всё равно

Меня счастливей нету,

Хотя, быть может,

Завтра удавлюсь…

Я никогда

Не налагала вето

На счастье,

На отчаянье,

На грусть.

Я ни на что

Не налагала вето,

Я никогда от боли не кричу.

Пока живу — борюсь.

Меня счастливей нету,

Меня задуть

Не смогут, как свечу.

В присутствии Друниной мало кто осмеливался безнаказанно бросить тень на священную память о прошлом. Когда в конце 80-х годов ветераны войн, и военнослужащие начали испытывать несправедливое отношение к себе со стороны государства, Друнина пыталась отстаивать честь и достоинство военнослужащих, и в 1990 году баллотируется и избирается в Верховный Совет СССР. Позже, разочаровавшись в полезности этой деятельности и поняв, что сделать ничего существенного не сможет, она перестала ходить на заседания, и вышла из депутатского корпуса.

И откуда вдруг берутся силы
В час, когда в душе черным-черно?..
Если б я была не дочь России,
Опустила руки бы давно,
Опустила руки в сорок первом.
Помнишь? Заградительные рвы,
Словно обнажившиеся нервы,
Зазмеились около Москвы.
Похоронки, раны, пепелища…
Память, душу мне войной не рви!
Только времени не знаю чище
И острее к Родине любви.
Лишь любовь давала людям силы
Посреди ревущего огня.
Если б я не верила в Россию,
То она не верила б в меня.

* * *

Мне близки армейские законы,
Я недаром принесла с войны
Полевые мятые погоны
С буквой «Т» - отличьем старшины.
Я была по-фронтовому резкой,
Как солдат, шагала напролом,
Там, где надо б тоненькой стамеской,
Действовала грубым топором.
Мною дров наломано немало,
Но одной вины не признаю:
Никогда друзей не предавала -
Научилась верности в бою.

Для Друниной оказалось страшным шоком крушение целого мироздания, под обломками которого оказались погребенными идеалы всего ее поколения.

Вспоминает Л. Грач:

«Она, как и многие в те дни, не смогла смириться с происходящим. Открыла в своём гараже, где у неё стоял „москвич“, выхлопную трубу и задохнулась. Нашли её предсмертную записку, где она просила похоронить её возле мужа, известного драматурга Алексея Каплера, кстати, киевлянина по рождению. В своё время Друнина и Каплер отдыхали в Коктебеле и ходили по 25 километров в Старый Крым. Наверное, поэтому Друнина похоронила его на Старокрымском кладбище».

Оставила предсмертную записку зятю: «Андрюша, не пугайся. Вызови милицию и вскройте гараж».

Она оставила около десяти писем родным, знакомым, в них никого не винила и покончила с собой 21 ноября 1991 года.

«… Почему ухожу? По-моему, оставаться в этом ужасном, передравшемся, созданном для дельцов с железными локтями мире такому несовершенному существу, как я, можно только имея крепкий личный тыл… А я к тому же потеряла два своих главных посоха — ненормальную любовь к старокрымским лесам и потребность «творить». Оно и лучше уйти физически не разрушенной, душевно не состарившейся, по своей воле. Правда, мучает мысль о грехе самоубийства, хотя я, увы, не верующая. Но если Бог есть, он поймет меня. 20.11.91»

Из стихотворения «Судный час»:

Покрывается сердце инеем -
Очень холодно в судный час…
А у вас глаза как у инока -
Я таких не встречала глаз.

Ухожу, нету сил.
Лишь издали
(Все ж крещенная!)
Помолюсь
За таких вот, как вы, -
За избранных
Удержать над обрывом Русь.

Но боюсь, что и вы бессильны.
Потому выбираю смерть.
Как летит под откос Россия,
Не могу, не хочу смотреть.

Из воспоминаний Николая Старшинова:

«Меня и нашу дочь Лену неоднократно спрашивали о причине, вызвавшей ее добровольный уход из жизни. Односложного ответа на этот вопрос нет. Причин много…

Она никак не хотела расстаться с юностью. Наивно, но она была категорически против, чтобы в печати появлялись поздравления с ее юбилеем, поскольку там указывался возраст. Она хоть на год, но старалась отодвинуть год своего рождения. Мало того, ей не хотелось, чтобы внучка называла ее бабушкой. И уйти из жизни она хотела не старой и беспомощной, но еще здоровой, сильной и по-молодому красивой.

Она была незаурядной личностью и не могла пойти на компромисс с обстоятельствами, которые были неприемлемы для ее натуры и сильнее ее. И смириться с ними она не могла.

Одно из последних стихотворений она начала так: «Безумно страшно за Россию…»

Она как кровную обиду переживала постоянные нападки на нашу армию. И немедленно вступала в яростные споры, защищая ее.

Хорошо зная ее нелюбовь и даже отвращение ко всякого рода заседаниям и совещаниям, я был удивлен, что она согласилась, чтобы ее кандидатуру выдвинули на выборах депутатов Верховного Совета СССР. Я даже спросил ее: зачем?

— Единственное, что меня побудило это сделать, — желание защитить нашу армию, интересы и права участников Великой Отечественной войны.

Когда же она поняла, что ничего существенного для этого сделать невозможно, перестала ходить на заседания Верховного Совета, а потом и вышла из депутатского корпуса…

О ее душевном состоянии лучше всего говорит одно из писем, написанных перед уходом из жизни: «…Почему ухожу? По-моему, оставаться в этом ужасном, передравшемся, созданном для дельцов с железными локтями мире такому несовершенному существу, как я, можно, только имея крепкий личный тыл…»

Я знаю, что Алексей Яковлевич Каплер (второй муж Друниной) относился к Юле очень трогательно — заменил ей и мамку, и няньку, и отца. Все заботы по быту брал на себя. Но после смерти Каплера, лишившись его опеки, она, по-моему, оказалась в растерянности. У нее было немалое хозяйство: большая квартира, дача, машина, гараж — за всем этим надо было следить, поддерживать порядок. А этого делать она не умела, не привыкла. Ну и переломить себя в таком возрасте было уже очень трудно, вернее — невозможно.

Вообще она не вписывалась в наступавшее прагматическое время, она стала старомодной со своим романтическим характером».

Текст подготовлен по материалам:

Материалы сайта Википедия

Материалы сайта www .drunina.ouc.ru

Статья Татьяны Пантюховой «Связные»

Воспоминания бывшего мужа Юлии Друниной Николая Старшинова